Бланка кастильская королева. Бланка Кастильская. Идеальная королева-мать. "Бланка Кастильская" в книгах

Алиенора объяснила с привычной ей горячностью, что этот брак будет гарантом мирного договора, который хотят подписать ее сын, Иоанн Безземельный, и Филипп Август, французский король.

Альфонс Кастильский сначала испугался, что английский король будет беззастенчиво распоряжаться племянницами, но затем его заинтересовала перспектива стать в один прекрасный день отцом французской королевы, и он дал согласие.

Какую жену хочет принц? - спросил он. Алиенора ответила, что принц пока не решил, ибо ему только двенадцать лет.

В таком случае, - сказал Альфонс, привыкший обстоятельно заниматься любыми вопросами, - надо задать этот вопрос королю Франции.

Гонцы уехали в Париж. Филипп Август был гостеприимен, но решения не принял, так как подозрительно отнесся к возможному браку.

Передайте вашему господину, королю Кастилии, что я ему вышлю свой ответ, - сказал он.

И отправил своих опытных и знающих толк в женщинах послов в замок в Валенсию, с заданием привести ему ту принцессу, которая им покажется более привлекательной.

В одно прекрасное утро сестры увидели большую группу всадников.

Это французы! - сказали им.

И отправили в спальню.

Послы были торжественно встречены Альфонсом VIII и его придворными. После небольшоcover.jpgго застолья позвали принцесс.

Французы решили сразу, что более красивая старшая, и приготовились, не мешкая, объявить, что Филипп Август остановил свой выбор на ней. Альфонс VIII с. ее представил:

Принцесса Уррака!

Послы, услышав такое странное имя, как повествует нам летописец, «испытали заметную досаду» и повернулись к другой девочке.

Принцесса Бланка, - сказал, улыбаясь, Альфонс. Французы вздохнули облегченно. Поблагодарив короля, они сказали, что его старшая очень красива, но она носит имя, которое может послужить помехой к браку с принцем Людовиком.

Никогда, - говорили они, - королеву Франции так не называли. Поэтому есть опасность, что наш славный народ будет неприятно удивлен, когда услышит это имя, и попытается сочинить о ней какие-нибудь иронические песни. Поэтому мы имеем честь просить у вас руки вашей дочери Бланки для принца Людовика.

Так имя более молодой дочери Альфонса де Кастиль дало ей возможность сыграть большую роль в истории Франции.

В марте 1200 года Бланка попрощалась с родителями и в компании бабушки отправилась во Францию. В день Пасхи они были в Бордо. Здесь королева вдруг приняла решение уйти в монастырь и, оставив свою внучку на попечение архиепископа Эли де Мальмора, направилась в аббатство под Фонтевро.

Бланка приехала в Нормандию в мае, где в замке на берегу Сены ее ожидал Иоанн Безземельный. Гонец переправился через реку в соседний замок уведомить Филиппа Августа и Людовика, что принцесса прибыла и можно подписывать договор.

На следующий день, 22 мая 1200 года, в поле, на равном расстоянии от обоих замков, государи, которые так часто встречались как противники на ристалищах, увидели друг друга в парадных одеждах, в мантиях, подбитых мехом.

Встреча состоялась в шатре, богато украшенном фламандскими гобеленами. Перед входом развевались английское знамя с тремя ярко-красными леопардами и знамя, украшенное геральдическими лилиями…

Последний раз перечитал Филипп Август текст, подготовленный королевскими писарями. Иоанн Безземельный уступал королю Франции Вексен, Эврексен и Эвре. В придачу для наследника французского престола он передавал владения Иссуден и Грасей, а также двадцать тысяч серебряных марок. Наконец, и это, быть может, был главный пункт договора, он обещал передать Людовику все остальные владения, принадлежащие ему во Франции, если останется без наследника.

Этот брак позволит твоему сыну стать моим племянником, - сказал Иоанн Безземельный, - откроет эпоху мира.

Теперь между нами не должен стоять вопрос войны, - ответил Филипп Август.

И короли подписали договор. Их появление вместе было встречено овацией.

«Мир на столетие», - думал простой народ, всегда готовый восторгаться.

Свадьба должна была состояться на следующий день.

Поскольку Франция была подвергнута Интердикту Рима из-за несправедливого тюремного заключения королевы Энжебурж, священники не имели права благословить новых супругов. Пришлось принцу Людовику отправиться в Англию.

Это не радовало Филиппа Августа, который, несмотря на договор и красивые слова, сохранял осторожность, опасаясь возможного пленения своего сына. Для полной гарантии он попросил Иоанна Безземельного на время приехать во Францию.

Короля Англии не оскорбило проявление недоверия, и он согласился стать заложником.

Вскоре в церкви в Пор-Мор произошло венчание. В то время как архиепископ из Бордо совершал богослужение, все с заметным любопытством смотрели на двух детей, которых никто не догадался познакомить до брака.

Ни он, ни она не понимала смысла происходящего. Улыбаясь, проявляя нетерпение, строя гримасы или вздыхая, они ожидали избавления от этих важных особ, читающих длинные молитвы. Церемония закончилась, и их отвели в замок Гуле, где маленькие новобрачные стали весело играть.

Их первая брачная ночь наступила лишь через три года в Париже.

Тогда Бланку и ее мужа объединила страстная любовь. Было приятно смотреть на этих молоденьких четырнадцатилетних счастливых супругов, прогуливающихся под руку, по Лувру, Орлеану, Блуа или Шамону…

Но их спокойная жизнь длилась недолго. Бланка знала, что она должна обеспечить продолжение рода. Ее первые попытки были, увы, неудачны.

В 1205 году она родила маленькую девочку, которая умерла еще в младенческом возрасте. А в 1209 году родила сына, который умер в девять лет от сильной лихорадки. В 1213 году у нее родились два близнеца, Альфонс и Жан, которые тоже вскоре умерли. И лишь в 1214 году, в год битвы при Бувине, она родила Людовика, будущего Людовика IX, Людовика Святого…

За ним у нее появилось еще шестеро детей, но больше всех она любила сына Людовика.

Принц Людовик, ее муж, не проводил рядом с ней все время. Он сражался во главе одной из королевских армий там, где не мог находиться сам Филипп Август, и старался проявлять мужество. И однажды ему представилась такая возможность.

В 1216 году английские бароны восстали против Иоанна Безземельного, который им надоел, и предложили корону Плантагенетов французскому королю. Филипп Август согласился с их предложением, послав часть своего войска в Англию. Но когда кардинал Гулон, папский посол, посетил его с советом «не вмешиваться в чужие дела», он, опасаясь осложнений в отношениях с Римом, проявил покорность.

Людовик же имел иное мнение.

Он имел права на английскую корону благодаря своей жене Бланке, мать которой была сестрой Иоанна, и поэтому наотрез отверг то, что ему предлагали.

Мой повелитель, - сказал он отцу, - простите, что я перечу вам, но королевство, которое мне предложили, трудно назвать чужим, и я могу лично добиваться своих прав…

Эти слова опечалили кардинала Гулона, но Филипп Август поспешил его заверить, что сын не решится на решительные действия. Священнослужитель покинул дворец в состоянии, весьма далеком от самоуспокоения… 20 мая Людовик покинул Кале с флотом в шестьсот кораблей и восемьдесят лодок, взяв курс на Дувр, куда он прибыл лишь через трое суток после сильной бури, сбившей его с пути. 2 июня принц был уже в Лондоне. Город восторженно встретил его, бароны Вестминстерского аббатства поклялись ему в верности. Приняв присягу, он обосновался во дворце. С этого момента он мог считать себя королем Англии.

Но 18 октября в Ньюкасле умер Иоанн Безземельный, и его десятилетнего сына привезли в Глочестер, где папский посол короновал его, присвоив имя Генриха III. У баронов не было причин ненавидеть ребенка, напротив, они рассчитывали воспользоваться его малолетством. И Людовика постепенно покинули те, кто его приглашал. Благоразумно было возвратиться во» Францию, он же решил сопротивляться. Бланка в это время занималась английскими проблемами в Париже, она посетила Филиппа Августа и просила его помочь сыну. Король отказался это сделать, напомнив, что он считал эту затею бессмысленной с самого начала. В ответ Бланка вспылила:

Тогда я знаю, что мне делать, монсеньер, если вы не желаете вмешаться, я отдам своих двойняшек под залог какому-нибудь знатному сеньору, который поможет мне людьми и деньгами…

Она не отдала детей, как обещала, но отправилась в Кале и вместе с Евстахием Монахом, знаменитым морским пиратом, собрала флот, желая помочь своему мужу.

Так будущая королева первый раз проявила свою решительность. К несчастью, Евстахий Монах потерпел поражение в морском бою, а Людовик был вынужден вернуться во Францию, похоронив надежду воцариться в Англии. Но судьба предоставила ему другой трон, ибо в июле 1223 года Филипп Август переселился в мир иной. И через несколько дней в Реймсе состоялась коронация Людовика VIII и Бланки Кастильской.

* * *

В 1226 году новый король участвовал в крестовом походе против альбигойцев. Частично покорив Лангедок, он начал осаду Авиньона. Но здесь его неожиданно покинула часть крупных вассалов, и королевская армия попала в затруднительное положение. Вдохновителем этого предательства был граф Тибо де Шампань, талантливый поэт, который этим навредил своей репутации и потерял расположение королевы Бланки.

Но тем не менее военная операция была успешно доведена до конца.

Возвращаясь из похода, Людовик VIII серьезно заболел. У него были сильные приступы дизентерии, н стало ясно, что его трудно спасти. Тогда Аршамбо де Бурбон сказал, что у этой болезни может наступить облегчение, если король вступит в связь с девственницей. Во имя спасения короля приступили к поискам красивой девушки, которая могла бы послужить лекарством. Через несколько дней один из полководцев нашел в приличной семье очаровательную восемнадцатилетнюю блондинку, которая, как ему показалось, могла бы справиться с этим делом. Честный и прямой рыцарь, он объяснил родителям, что требуется от их дочери. Простые люди не могли скрыть радости и расплакались, говоря, что небо оказало им благосклонность, послав такое счастье в их дом.

Молодую девушку привели к королю. Аршамбо де Бурбон надел на нее ночную рубашку, дал несколько практических советов и проводил в спальню, где дремал умирающий. Слегка оробев, она села на кровать и стала ждать.

Людовик VIII открыл глаза:

Кто вы? - спросил он удивленно.

Грациозная особа, краснея, принялась ему объяснять, зачем она пришла, добавив, что «цель ее визита в том, чтобы излечить его».

Король поблагодарил девушку:

Я не нуждаюсь в вашей помощи, дочь моя. Ни при каких обстоятельствах я не хочу быть неверным королеве Бланке.

И после этих слов умер.

После смерти Людовика VIII злые языки пустили дурные слухи. Ходила молва, что король умер не от дизентерии, а его просто кто-то отравил …

Как это ужасно и подло, - сетовали простые люди, - дьявольское преступление…

Многие обвиняли графа де Шампань в том, что он подсыпал яд в пищу короля. А тем, кто не верил, они объясняли, что Тибо был сильно влюблен в королеву И не мог перенести мысль о том, что Людовик разделяет с ней ложе.

Он сочиняет страстные песни и идет с ними в Дувр, - ворчал народ, - а ее называет «Своей Дамой».

Он мечтает, что теперь он получит то, чего желал ранее. На что он рассчитывает!..

А может быть, этот пройдоха уже добился своего!

Из этих сплетен достоверным был лишь один факт: Тибо де Шампань любил Бланку Кастильскую. И чувство его было так сильно, что он действительно страдал, сочиняя для нее песни, которых хватило бы на целую поэму, и положил их на музыку. Мало того, он несколько раз осмелился пропеть ей свои сочинения, когда она была одна в Лувре.

Некоторые из них были чудесны:

Дама, когда я встал перед вами,

Увидев вас в первый раз,

Сердце мое так сильно забилось,

Что выскочило и осталось у ваших ног,

Когда я покинул вас…

И, несомненно, в тот момент, когда он покинул короля при осаде Авиньона, все его мысли были о Даме. Он мог жить только тогда, когда рядом с ним была королева. Ради нее он бросил свой замок в Провене, цветущий сад с благоухающими розами и даже свой знаменитый салон любви, где можно было встретить самых красивых женщин Шампани и самых обходительных кавалеров… Но было нелепо принимать Тибо за убийцу.

Это был настолько мягкий человек, и его безнадежная страсть постоянно заставляла его грустить. «Частенько, - как нам говорит летопись, - он вспоминало нежных глазах королевы и о ее прекрасном стане. И сердце его охватывала страсть. Но он помнил, что она такая высокопоставленная, благородная и безупречная дама, что его нежная страсть умирала в тишине».

Увы! Бедняга из-за своей любви был вовлечен в необычайные приключения, которые подвергли опасности корону Франции.

Трувер из Шампани был во власти любви, а Бланка Кастильская, которую Людовик VIII, умирая, назначил хранительницей королевства, думала лишь об одном - о коронации в Реймсе своего старшего сына.

Опасаясь, что группа крупных вассалов постарается причинить сыну неприятности, она воспользовалась случаем, чтобы понять, на кого из них она может рассчитывать, и пригласила на церемонию всех баронов, всех высших офицерских чинов, всех церковных сановников, представителей разных кругов французского общества.

Присутствовать на коронации, - сказала она канцлеру Бартелемею де Ройю, - значит, дать клятву верности моему сыну. А мы посмотрим, кто откликнется на приглашение.

Большинство богатых вассалов мечтали увидеть французское королевство в упадке, воспользоваться этим и растащить его по своим владениям. И они дали знать королеве, что не поедут в Реймс. Некоторые, такие, как граф Бретани, принцы из рода Дре, вельможи Пуату, почти грубили в своих ответах. Более хитрые лицемерно отвечали, что смерть короля причинила им такую боль, что они от нее еще не оправились в не могут прибыть в таком состоянии на праздник. И, наконец, были такие, которые обещали прийти, если им заплатят.

Таким образом, Бланка Кастильская в первые недели своего регентства поняла, на кого она может положиться.

Но не все были враждебны короне. И 29 ноября 1226 года в Реймсе вокруг ребенка, которого собирались посвятить в сан короля Франции, собралась большая толпа вельмож, довольных тем, что они могут дать клятву верности новому королю.

Однако самого верного, любезного кавалера, нежного влюбленного там не было.

При въезде в город, у ворот, произошел грустный инцидент. Когда граф де Шампань хотел войти в Реймс, на него с криком набросились горожане:

Назад, отравитель! Назад, убийца! Коронация обойдется без тебя!

И оттолкнули его от городских стен.

Тибо решил, что люди выполняли приказ королевы, и вернулся в свой замок Труа опечаленным. Он решил присоединиться к лиге баронов, которые готовились поднять мятеж.

Два месяца спустя он был с ними в Шиноне, где обсуждался план мятежа.

Мы заставим их бежать за границу, - говорил Энгеран де Куси, возомнивший себя обладателем королевской короны.

Мы ее отправим обратно в Кастилию, - посмеивался Пьер, граф Бретани, - где она сможет в полном спокойствии резвиться по ночам с выбранными ею епископами.

Бароны теряли время, разглагольствуя и шутя, а Бланка Кастильская действовала. И вот однажды к Шинону подошла мощная королевская армия, застав мятежников врасплох.

Они не предвидели такого внезапного наступления и, потеряв самообладание, начали ссориться между собой. Побежденным ничего не оставалось иного, как вступить в переговоры с победительницей.

Каждый лично явился к королеве. Когда же подошла очередь графа Шампани, он упал на колени перед Бланкой, но та нежно посмотрела на него и сказала ласковым голосом:

Боже мой, граф Тибо, вы не должны были быть в числе наших врагов.

Клянусь честью, мадам, мое сердце, мое тело, все мои владения в вашем распоряжении, и нет ничего, что я с удовольствием ради вас не исполню, и никогда, видит Бог, я не буду против вас и ваших родных».

Повиновение Тибо огорчило мятежных баронов и окончательно деморализовало их. Им пришлось 16 марта 1227 года подписать в Вандоме с королевой мирные договора, очень выгодные для королевства.

Таким образом - повествует один из биографов, - «в течение очень короткого времени, не пролив ни капли крови, Бланка Кастильская уничтожила опасную коалицию баронов».

Тибо сделал много для того, чтобы заслужить прощение, он уехал с королевой в Париж, где вновь начал сочинять для нее утешительные песни. Увы! Целомудренная Бланка продолжала его отвергать, и поэт порой рассказывал в самых пламенных признаниях о своих муках и горькой доле.

Мои великие желанья и все мои большие муки

Исходят от нее, о ней мои все мысли.

Ревную я - ведь все, кто видят даму

И легкий стан ее прекрасный,

Желают и жаждут откровенно нравиться.

Сам Бог в нее влюблен со мной дуэтом,

И удивительно, он, подобно смертным,

Воздерживается, думая об этом.

Неудивительно, что такая влюбленность Тибо помешала ему надолго задержаться в Лувре. Он обиделся на показавшиеся ему грубыми слова королевы и вновь уехал в свои владения, поклявшись при первой же возможности взяться за оружие в борьбе против нее.

Мятежные бароны, недолго державшиеся в тени, сплотились вокруг внебрачного сына Филиппа Августа - Филиппа Гюпереля, прозванного Лохматым, мечтающего занять трон вместо своего племянника. Тибо присоединился к ним.

Новые мятежники на этот раз тщательно продумали свой план и начали с попытки уничтожения короля.

Однажды, когда Людовик IX возвращался из Орлеана, перед ним внезапно появились вооруженные с ног до головы всадники, которые, опустив свои копья, яростно его атаковали. Будущий Людовик Святой не был экипирован для отражения нападения. Он повернул назад и быстро поскакал со своими спутниками к замку Монтери, где нашел убежище.

Оттуда в Париж был послан гонец уведомить о происшедшем Бланку Кастильскую. Взволнованная королева стала искать способ спасти Людовика. Все предложенное советниками казалось рискованным, и королева впадала в отчаяние. К счастью, новость просочилась из Лувра, и парижане, взволнованные тем, что молодой король оказался в опасности, собрались на площадях и быстро нашли способ спасти короля, в отличие от уважаемых советников Бланки, долго и безуспешно ломавших головы над этим вопросом.

Народ вооружился дубинками и тем, что попало под руки, кричал:

В Монтери! Пойдем за королем. Спасем нашего маленького короля!

И длинной, неровной колонной, в сопровождении войска, они отправились в Монтери, где нашли молодого короля, и вернули его в Париж.

Попытка похищения закончилась торжественным возвращением. Мятежники были посрамлены.

* * *

Несколько дней спустя бароны, воспользовавшись поддержкой английского короля, собрались в замке в Беллеме на совет для обсуждения стратегических действий, осуществление которых привело бы к гражданской войне во Франции.

Бланка Кастильская решила повторить маневр, который она применила в Шиноне. Во главе могучей армии она двинулась на Белль. Вскоре разведчики донесли, что авангард вражеской группы войск направляется в боевом порядке к королевскому войску.

Королева, сев на белого коня, пришпорила его и поднялась на стременах, желая узнать знамя восставшего вассала. Когда враг был достаточно близок, чтобы различить цвета, она побледнела.

Королева увидела Тибо, который первым завязал бой.

Королевская армия была готова выдержать натиск противника.

Приготовиться к атаке! - крикнул маршал Жан Клеман.

Враг был совсем близко. Вдруг солдаты Бланки Кастильской увидели, что противники весело машут своими щитами и знаменами. А один из всадников направился к королеве, соскочил на землю и пал на колени. Это был Тибо, не решившийся вести бой, против той, которую любил.

Моя Дама, - сказал он, - я не в состоянии быть вашим противником. Предоставляю вам свои войска, чтобы вместе сражаться против ваших врагов.

И через несколько недель благодаря Тибо мятежники, окруженные в Беллемском замке, вынуждены были капитулировать.

Так еще раз любовь спасла корону Франции!

Бланка смотрела на Тибо благодарным и нежным взглядом и пригласила в Лувр, где однажды вечером он спел для нее свою отчаянную песню:

Желание мое становится песней

О той, самой прекрасной на целом свете.

О самой прекрасной? И тот ошибется…

Кто скажет, что на созданной Богом Земле

Найдется хотя бы одна подобная ей!

Она меня жалеет, видя муки мои

И преданность ей до гроба.

За что же, Боже мой, - ответьте,

Не суждено мне от любимой мною

Любви добиться?

О, женщина, я чувствую к тебе святую боль любви,

О, милая, тебя я умоляю,

Скажи мне, милая моя,

Смогу ли я снять,

В ответном чувстве пресвятой любви

Блаженно тая?

Святая красота, желанная моя,

В тебя влюбился я, души своей не чая,

Но долго ль сдерживать мне чувства, как в тюрьме,

Позволь спросить об этом, дорогая!

Мои мечты всецело о тебе!

И вопрошаю я Всевышнего:

А думает ли Дама обо мне хоть чуть,

Хотя б всего немного?

Тибо замолчал и увидел, что королева плачет. Видно, ничто человеческое не было чуждо и королеве.

Через несколько дней все в Лувре заметили перемену в отношении Бланки Кастильской к Тибо. Она была с ним нежна, заботливо опекала, и все сделали вывод, что труверу удалось метко выстрелить из арбалета. Падкие на прибаутки пускали по дворцу безобидные шутки, веселившие весь Лувр. Кое-кто ограничивался подмигиванием, но с таким игривым видом, что нельзя было сказать, кто безобиднее, говорливые или молчуны…

«Новость» не замедлила просочиться через стены Лувра и. разлиться по Парижу. Через день город говорил лишь о ней.

Этот трувер исполнил ей арию для флейты, - передавали сплетники»

Он все предусмотрел. Она - испанка. В ее жилах горячая кровь.

Враги короны воспользовались случаем, чтобы напакостить Бланке Кастильской. По стране загуляли памфлеты. Королеву называли распутницей и притворщицей. Поэты дошли до того, что прозвали ее мадам Эрсан - именем распутной и набожной волчицы Изегрины, персонажа «Романа о Лисе».

Вскоре Гуго де Ферте, состоявший на службе у баронов, двоюродный брат Энгерана де Куси, сочинил полные злобы песни, облетевшие весь Париж. Он бездоказательно обвинял Тибо де Шампань во вмешательстве в дела государства и сожалел об этом:

Ослабла наша Франция,

Прислушайтесь, бароны,

Когда ей правит женщина одна,

Известная вам Мадам, господа.

Он вместе с ней

Ослабленной страной пытается владеть,

Тот, кто с недавних пор для нас почти король,

Хоть коронован будет он едва ли.

Королева была раздражена, услышав, какие песни распространялись в народе. Однако вместо того, чтобы положить конец клевете и попросить Тибо вернуться в свой замок в Провене, где его ждала Агнесс де Боже, его супруга, она оставила его при себе.

Бароны торжествовали:

Посмотрите! - говорили они. - Она не хочет расстаться со своим любовником и не боится потерять уважение к себе. Вспомните, этот человек отравил Людовика VIII. Бланка Кастильская стала любовницей убийцы собственного мужа…

И для французского народа, память которого, похоже, была коротка, Гуго де Ферте сочинил новую песню, в которой напоминал о недавних обвинениях, предъявленных Тибо:

Клянусь именем сына непорочной Марии,
На кресте перенесшем святые мученья,
Наш вельможа такие делишки проделал,
Что тюрьма по нему стосковалась,
Нет ему на земле нашей славной прощенья.
Видит Бог, и ему все известно прекрасно,
Сам он знает вину свою, грешный,
Защищаться ему не придется напрасно.
Что еще ожидать от него нам, сеньоры?
Граф Тибо, вы завистник
И изменник подлый,
Вы едва ль достойны
Рыцарем славным слыть,
Но зато преуспели вы явно
В медицинских науках ,
Вы стары , вы мерзки, вы обрюзгли чрезмерно,
Все пороки людские вобравши…

В те времена не было газет, и сатирическая песня заменяла оппозиционную и «скандальную» прессу. Эти язвительные куплеты, созданные руками Гуго де Ферте, забавляли подданных королевства.

* * *

Каковы же были истинные отношения между Бланкой и Тибо?

По правде говоря, не стоило утверждать безапелляционно, что они были любовниками, ибо, если королева я была чрезмерно любезна со своим трузером, это вовсе не означало, что их отношения были такими близкими, какими их представлял в своих песнях Гуго де Ферте.

Они появлялись вместе на всех мероприятиях, но обычно в компании молодого короля. Она нежно улыбалась влюбленному графу, но никто никогда не видел их идущими под руку. Они часами проводили время наедине, но ни одна из придворных служанок не заставала их в постели…

Было достоверно лишь одно. Песни, которые продолжал сочинять Тибо, перестали быть грустными, скорее напротив. А одна из них могла бы даже, пожалуй, подтвердить правоту любителей подмигивать:

Вот я решился у нее спросить Довольно нежно и довольно прямо, За что теперь я удостоен Совсем другого взгляда. В ответ она мне с ходу Твердит, начав смеяться:

Я не могу вас слушать,

О, сколько ж можно петь.

Ко мне подходит ближе, и я молю:

О, сжальтесь. - Она в ответ с улыбкой, Смахнув слезу, мне шепчет:

Не говорите, сударь, об этом никому…

Это «не говорите, сударь, об этом никому», с одной стороны, говорит о многом, но и не является доказательством существования интимной связи наших героев. Вот почему уже более семисот лет история любви Бланки Кастильской и Тибо де Шампань является объектом оживленной борьбы мнений. Многие историки ручаются за целомудрие Бланки Кастильской с таким пылом, что можно подумать, будто речь идет об их собственной дочери. Другие бездоказательно, но с не меньшей горячностью утверждают, что королева Бланка была не более чем развратницей и лицемеркой.

Ввиду такого разнообразия мнений нам позволительно будет присоединиться к мнению степенного Полена Пари, который писал в своем «Сборнике французских песен» так: «Я буду искать историческую правду, твердо свидетельствующую о том, что Бланка Кастильская - принцесса, чей ум не может быть оспорен, - не была лишена естественной слабости к мужчинам».

Этого историка трудно подозревать в легкомыслии, и он добавлял, что «в конце концов, была ли виновна наша милая королева, что она приводила в отчаяние любовника, который столько раз доверял ей самое сокровенное? Разве не могла она стать чьей-то любовницей после смерти мужа, которого она очень любила и по которому скорбила?» Многие разделяют мнение историка.

11 июля 1230 года произошло событие, прервавшее романтические отношения, которым предавалась королева: у Тибо умерла жена.

Не питая большой любви к супруге, он все же был огорчен и приехал в Провен для организации похорон. Через день после погребения к графу с неожиданным визитом прибыл Пьер Моклерк, граф Бретани, желавший всеми способами вернуть его в коалицию мятежных баронов, через брак со своей дочерью Иоландой.

Тибо, несмотря на свою любовь к королеве, был заинтригован. Он знал, что Иоланда была красива н грациозна, у девушки были пепельные волосы, стройная фигура. Он помнил, что у всех баронов, когда они говорили о ней, загорались глаза. И он позволил себя убедить в пользе этого брака.

Моя дочь в аббатстве Вал Секре у Шато-Тьер-ри, - сказал Моклерк, - она ждет вас.

И граф Бретани уехал в восторге от завершения удачного дела.

На следующий день, на заре, Тибо, сев в большой экипаж, отправился в Шато-Тьерри. Вечером его нагнал посыльный королевы и передал письмо:

«Господин граф, я слышала, что вы пообещали графу Пьеру Бретонскому взять в жены его дочь. Если бы вы действительно любили Францию, вы бы этого не сделали. Ибо вы знаете, что граф Бретонский сделал королю так. много плохого, как никто другой».

Бланка, которая тем не менее переживала измену друга, не упрекала его. Эта корректность растрогала Тибо. Со слезами на глазах он передал королеве, что завтра он будет в Лувре.

Не теряя времени, отправил письмо Моклерку, в котором сообщил о своем отказе от руки Иоланды.

Дама выиграла партию.

В то время как Тибо приносил свои извинения королеве, граф Бретонский, пришедший в ярость от полученного отказа, обдумывал план мести. Через несколько недель друзья Моклерка из числа крупных вассалов напали на Шампань и начали опустошать владения Тибо.

Бланка Кастильская не была злопамятна. Она направила королевское войско на помощь своему милому труверу и помогла ему победить. Во время этой междуусобнцы, длившейся достаточно долго, недоброжелатели пустили слух, что королева стала любовницей папского посла, кардинала Франжипани.

Поначалу Бланка просто пожимала плечами. Но когда слухи стали ее одолевать, она проявила беспокойство. Уважая религию, королева не могла перенести такие гнусные обвинения. И однажды, узнав, что речи дошли до утверждений, что она забеременела от кардинала, она согласилась предстать перед судом в обычной рубашке. Но сплетни не утихали, и вскоре ей пришлось столкнуться с более тяжкими обвинениями.

Не последними в числе рассказчиков вольных анекдотов о «любовных приключениях» королевы и кардинала были студенты. Однажды в руки кардинала попали непристойные куплеты, которые по вечерам хором распевали подвыпившие студенты, и это его сильно разъярило.

Мадам, - сказал он королеве, - студенты университета стараются своими грязными песнями задеть вашу честь. Я не могу это терпеть, тем более, я тоже задет. Нужно принимать строгие меры…

Бланка Кастильская была в курсе всех клеветнических слухов, ходивших о ней.

Было бы неразумно, - сказала она, - дать им донять, что эти подлые песни нас задевают. Подождем случая, чтобы перейти к строгим наказаниям.

Королева знала, что предлог не заставит себя долго ждать - студенты участвовали в бесчинствах, похищали женщин, убивали и грабили горожан.

И вот неприятный инцидент произошел в Латинском квартале. Студент, попытавшийся, заключив пари, изнасиловать прямо на столе дочь трактирщика, получил ножевой удар в грудь. Его товарищи, хотевшие за него отомстить, набросились на трактирщика, успевшего вызвать подмогу. Окрестные торговцы сбежались ему на помощь, вооружившись палками, ножами и шпагами. Началась ужасная драка. Драка длилась несколько часов, и студенты были вынуждены отступить с поля боя, оставив на мостовой триста двадцать трупов юношей. Торговцы испугались вида этих окровавленных тел, устлавших мостовую, и побросали их в Сену.

На следующее утро караульные были удивлены беспорядком, царившим на улицах квартала. Посреди кровавых луж виднелись человеческие останки, клоки волос, трупы. Они стали расспрашивать горожан о происшедшем. Все хором им отвечали:

Это трупы студентов, которые насиловали наших дочерей, соблазняли наших жен, грабили нас вечерней порой. Вчера они спровоцировали нас на убийство.

В то время как озадаченные караульные готовили протокол о случившемся, преподаватели университета отправились к королеве Бланке искать правосудия. - Просим вас внимательно расследовать причины происшедшего, - сказали они, - это не могло произойти из-за того, что один молодой, горячий человек решил доказать свою зрелость молодой девушке, а из-за торговца этого убили триста двадцать наших студентов. Мы вынуждены закрыть университет.

Бланка Кастильская под воздействием разговора с кардиналом Франжипани им сухо ответила, что в этом конфликте признает правоту горожан. Тогда преподаватели университета решили покинуть Париж. Они отправились кто куда - в Анже, Орлеан, Тулузу, многие дошли до Англии, где их радушно встретил Генрих III.

Студенты потянулись за своими преподавателями, но перед тем как покинуть столицу, они пустили по городу стишок, который окончательно вывел из себя папского посла:

Мы умираем, нас убивают,

Нас топят, нас грабит, с нас кожу сдирают.

Из-за похотливого папского посла,

Который постоянно нам желает зла

С отъездов студентов Париж заметно опустел. Многие люди сожалели об этом, особенно юные девицы и жены, уставшие от своих мужей. Королеву стали осуждать за несправедливость по отношению к мальчикам, а папский посол так и остался объектом жестоких песен.

Вскоре народ пресытился разговорами о мнимых бурных ночах королевы и ее фаворита. Некоторые шансонье попытались возобновить свои выпады против Тибо, но трувер оставался в своем замке в Труа и готовился к крестовому походу, так что новые клеветнические измышления потерпели фиаско. Но люди с трудом переносят отсутствие сплетен, и их фантазия стала обвинять девятнадцатилетнего короля Людовика IX в наличии любовниц и в том, что он «предается с ними самым низменным развлечениям».

Нашлись несколько человек, назвавшихся «хорошо информированными», которые стали делиться «подробностями». Это вызвало скандал. Париж только и говорил об оргиях короля.

Ему дала дурной пример королева, - говорили сплетники.

«Эти слухи были настолько популярны, - повествует нам Дом Шарль Беви, - что церковники упрекали королеву, а она отвечала им с нежностью, которая свойственна невинности. Она подтверждает это распутство, но предпочла бы лучше видеть собственного сына мертвым, несмотря на всю свою нежность, которую она к нему питает, чем видеть его навлекающим на себя немилость Божью хотя бы одним смертным грехом».

Бланка была сильно раздосадована. И чтобы избавить сына от гнусной клеветы, она решила его женить.

* * *

Она отправила монахов на поиски принцесс, которые бы соответствовали двум основным ее условиям - были целомудренными и не были слишком красивыми. Бланка желала, чтобы молодой король не был чрезмерно привязан к своей будущей супруге и чтобы он не попал из-за очень милой мордашки в западни, которые может подстроить любовь.

Королева опасалась, что красивая женщина будет иметь слишком большое влияние на короля… А она хотела продолжать править сердцем и разумом сына.

Маргарита, старшая дочь Раймона Беранже, графа Прованса, которой было четырнадцать лет, соответствовала, судя по словам видевшего ее монаха, пожеланиям королевы.

Бланка направила в Экс епископа Санса, поручив ему попросить руки Маргариты. Получив согласие, он приехал с девушкой и дал знать королеве.

Тогда Бланка рассказала о невесте Людовику IX и сказала, что им предстоит ехать познакомиться.

Как она выглядит? - спросил он.

Так, как должна выглядеть супруга, - заявила Бланка, - благочестива и неприметна.

Было бы ошибкой заявить, что перспектива такой женитьбы была приятна королю. Поэтому он всю дорогу ворчал.

Встреча состоялась в Сансе.

Увидев Маргариту, королева нахмурилась и поняла, что монах, посланный ею в Прованс, не отличался большими познаниями в области женщин. Принцесса оказалась очаровательной…

Настолько очаровательной, что даже Людовик IX, при всей его невинности, смотрел на нее с очевидной радостью. Королева это заметила и, рассердившись, посмотрела на сына своего так, что он постарался принять безразличный вид.

Таким образом, Бланка, и словом не обмолвившись со своей будущей снохой, уже невзлюбила ее.

* * *

На следующий день, 12 мая 1234 года, в Сансе состоялось бракосочетание. Королева пребывала в плохом настроении, что огорчало гостей и омрачало праздник. Еда была скудна. Трубадуры по наставлению королевы пели скучные песни, а вся вторая половина дня была посвящена надоевшим всем слишком заумным играм. Наконец, ко всеобщему удовлетворению, наступил вечер, и к девяти часам наиболее воспитанные сеньоры уже зевали во весь рот, Маргариту Прованскую торжественно проводили в спальню.

Скрывая нетерпение, она легла и стала ждать супруга. Но его не было, и через два часа невеста послала горничную посмотреть, чем он был занят. Та вернулась растерянная:

Король в часовне, на молитве.

Людовик не пришел даже на заре. Маргарита, с досады расплакавшись, заснула. Напрасно ждала Маргарита и на следующий день. Он опять молился. Маргарита разорвала со злости простыню.

И на третий день после венчания вечером, когда горничная сказала ей, что Людовик снова в церкви, с ней произошел нервный припадок.

И лишь вечером четвертого дня после свадьбы Людовик получил разрешение Бланки приступить, к супружеским обязанностям.

Идите! - язвительно сказала она. - И по думайте о вашем потомстве.

Отправив сына королева прошла в коридор и стала ждать. Когда ей показалось, что время, «отведенное ею», подошло к концу, она вошла в спальню к новобрачным:

Довольно на сегодня! - сказала она. - А теперь, Людовик, встаньте!

И, не сказав ни слова Маргарите, она приказала королю закончить эту ночь одному в соседней комнате.

Королева Франции, жена Людовика VIII , Бланка Кастильская была удивительной женщиной.

Весь просвещенный мир знает её как мать одного из самых великих королей средневековья Людовика IX Святого . После смерти супруга в 1226 году, Бланш Кастильская, как её называли на французский манер, стала регентшей при своём малолетнем сыне. Она оставалась ей до 1236 года. На трон Людовик взошел ребенком. Во все времена смена одного правителя другим сопровождается смутой. Восхождение Людовика IX не было исключением. Но к великому счастью Франции Бланка была женщиной энергичной и волевой. Она успешно подавила не только внутренние мятежи, но и выиграла две войны – с альбигойцами и англичанами. Поэтому Людовику, к совершеннолетию, государство досталось уже абсолютно спокойное. Но Бланка Кастильская , родившая Людовику VIII 13 детей, из которых только семеро дожили до старости, остальные умерли в младенчестве или погибли в крестовых походах, правила Францией не только во времена младенчества своего любимого Луи IX . Она правила Францией и во время его 7 крестового похода с 1248 до 1252, года своей смерти. До 8 крестового похода своего сына Бланка не дожила.

История Бланки Кастильской

Родителями Бланки были Альфонс VIII Кастильский

и Элеонора Английская .

Бланку выдают замуж за сына Филиппа Августа , который является наследником французского престола. Брак должен был примирить французского короля Филиппа II и английского короля Иоанна Безземельного . К сожалению, этого не произошло. Бабушка Бланш Кастильской, по воспоминаниям современников была женщиной несравненной красоты, её звали Алиенора Аквитанская (Aliénor d’Aquitaine), минестрели называли её «золотая орлица» от букв имени aigle en or. Из-за неё началась Столетняя война между Англией и Францией.

Когда ей исполнилось 79 лет, она пересекла Пиренейские горы с тем, чтобы лично привезти наследнику французского престола его будущую жену. Первоначально предполагали выдать за Людовика VIII старшую дочь Альфонсо VIII Урраку, но Алиенора выбрала Бланку. Она понимала, что непривычное для французов имя старшей дочери – Уррака, может вызвать отторжение к принцессе, а Бланка легко превратится в Бланш – имя, достойное королевы. Но для Алиеноры не столько имя имело основополагающее значение, сколько те качества, которые столь необходимы будущей королеве Франции и которыми Бланка Кастильская обладала в полной мере. Этими качествами должны были обладать все . Во время сватовства Бланке едва минуло 12. Её жениху, принцу Людовику было чуть больше. Молодые впервые увидели друг друга только на свадьбе. Первые два года дети просто вместе играли, лишь спустя три года, когда Бланке минуло 15, она родила первенца. После смерти Филиппа королём Франции стал Людовик VIII , а Бланка королевой.

После внезапной кончины своего мужа в 1226 году во время военного похода Бланка стала регентшей при своем малолетнем сыне.

Она поставила себе задачу воспитать сына истинным королем, подавить мятеж и противостоять англичанам, стремившимся восстановить свои утраченные при Филиппе Августе земли. Бланка победила. Она не только сохранила те владения, которые Филипп Август присоединил к Франции, но и продолжила мудрую политику Капетингов – собирания земель.

Достигнув 20 лет, в 1234 году, Людовик IX женится и становится полноправным французским королем,

но имя Бланки все равно присутствует на многих официальных документах. Во главе Французского королевства с 1226 по 1252 гг. стоят «король Людовик и королева Бланка».
Людовик Святой очень сильно любил свою мать и всегда следовал её советам. Он был так признателен ей за то, что она делает для Франции и лично для него, что легко соглашался на совместное правление страной. А Бланка так любила своего Луи, так восхищалась им и так доверяла, что никогда не злоупотребляла реальностью и видимостью власти, которую сын ей предоставил.
В 1248 году Людовик IX отправился в свой 7 крестовый поход, а мать оставил управлять страной в его отсутствие.
В апреле 1253 года Людовик Святой узнал, что его мать уже несколько месяцев как умерла. Он предался такой невыразимой скорби, что многие были поражены, увидев своего храброго короля совершенно опустошённым с потускневшими от горя глазами. Любовь Бланки Кастильской к сыну и любовь сына к ней была безмерной. Благодаря её безмерному нравственному влиянию мы знаем не очередного короля Людовика IX , а короля Людовика Святого, о котором ходят легенды и который навсегда вошёл в историю, как самый благородный король Франции.

Бланка Кастильская

Бланка Кастильская родилась в 1188 году. Она была дочерью Альфонса VIII Кастильского и Алиеноры Английской. В 1200 году в двенадцатилетнем возрасте она вышла замуж за Людовика, старшего сына и наследника Филиппа Августа. Брак их был заключен в надежде на скорое восстановление мира между французским и английским королями, но этого, увы, не случилось.
За это брак стоит благодарить великолепную Алиенору Аквитанскую, которой было около восьмидесяти лет, когда она пересекла Пиренеи с целью привезти супругу наследнику французского престола.
Сначала в жены Людовику предназначалась другая дочь Альфонса, Уррака. Но Алиенора выбрала именно Бланку. Существует забавное объяснение подобной замены. Будто бы приближенные Алиеноры утверждали, что французы никогда не привыкнут к принцессе, носящей такое странное испанское имя как Уррака, тогда как Бланка легко превратится в королеву Бланш.
И все таки хочется верить, что Алиенора делала свой выбор сознательно, так как Бланка унаследовала очень многие качества своей легендарной бабки.

Коронация Людовика VIII и Бланки Кастильской

Свадьба Бланки и Людовика состоялась 23 мая в Пор-Мане в Нормандии, но Алиенора на церемонии бракосочетания не присутствовала. Считается, что супруги искренне любили друг друга. Бланка родила мужу 11 или 12 детей, трое или четверо из которых умерло в младенчестве. Их старший сын Филипп умер в десять лет в 1218 году, Жан умер а 1227 в семь лет, Филипп Дагоберт - в 1235 году тринадцатилетним подростком. В живых остались Людовик и родившиеся после него Роберт, Альфонс, Изабелла и Карл.
Имена детей были живым воплощением династической политики. Имя старшего сына Филиппа было именем деда, Людовик носил имя отца, имя Роберт бытовало в роду Робертинов, предков Капетингов, - это имя Роберта Благочестивого, второго короля в династии Капетингов, Альфонса назвали в честь испанского деда. Филипп Дагоберт сочетал имя деда и одного из Меровингов, для которого Людовик святой повелел соорудить усыпальницу в Сен-Дени. С Карла в династии вновь проявилось имя Карла Великого. Единственная дочь Изабелла носила имя бабки, Изабеллы Геннегауской, первой жены деда Филиппа Августа и матери ее отца.
После безвременной кончины своего супруга в 1226 году во время похода против альбигойцев Бланка стала наставницей двенадцатилетнего сына, будущего Людовика Святого, и регентшей королевства. Быть может, не без волеизъявления на смертном одре Людовика VIII.

Людовик VIII Лев

Однако существует гипотеза, что ее выбрали советники мужа, бывшие еще советниками Филиппа Августа и находившиеся рядом с умирающим Людовиком, который, возможно, мог и не догадываться о ее выдающихся качествах, проявившихся впоследствии. Самой Бланки не удалось застать мужа в живых - она встретила только гроб с его телом.
Бланка оказалась в трудном положении. Ее несовершеннолетнему сыну грозил заговор многих могущественных вассалов. Вероятно, сама она была беременна последним сыном Карлом. Она была иностранкой, что, как правило, не шло на пользу королеве. Особенно во Франции. Уже в XI веке Констанция Арелатская (или Прованская), дочь графа Тулузского, третья жена Роберта Благочестивого, испытала на себе враждебность королевского двора Иль-де-Франса, говорившей на лангедойле (langue d"oul), по отношению к ней, южанке, говорившей на лангедоке (langue d"ok).
Бланка была истинной кастильянкой как по рождению, так и по внешности. Судя по тому, что ее называли «кастильянкой», она была являлась брюнеткой. Возможно, Бланка обладала и тем истовым бросающимся в глаза благочестием, котороеи передала сыну (хотя эта традиция благочестия была и капетингской, особенно заметной у весьма набожного Людовика VII, первого мужа Алиеноры Аквитанской) и которое было присуще ее племяннику королю Кастильскому Фердинанду III, проявившему свою святость, но канонизированному только в XVII веке.
Сложность состояла не только в том, что она поставила перед собой задачу воспитать сына настоящим королем (ибо она изначально мыслила его если не святым, то идеальным королем) , подавить мятеж вассалов и противостоять угрозе англичан, стремившихся восстановить утраченные при Филиппе Августе владения, управлять Французским королевством без ушедших навсегда советников Филиппа Августа, но и в том, что Бланка сама служила мишенью злейших наветов. Ее обвиняли в том, что она была любовницей графа Тибо IV Шампанского и папского легата кардинала Ромена де Сент-Анжа (Романа Франджипани).
Тибо Шампанский также являлся знаменитым куртуазным потом, воспевавшим Прекрасную Даму, в образе которой многим в то время виделась вдовствующая королева-мать.

Печать Тибо IV Шампанского

Существовала даже легенда о том, будто бы Бланке в тот сложный период пришлось раздеться при все, дабы доказать, что она не беременна. Кстати, это один из популярных топосов в женской агиографии, поэтому большинство историков считает предположения о романах Бланки клеветой.
Сильная, смелая и властная Бланка выстояла и победила. Подчас слишком властная она из-за своей строптивости чуть не потеряла Парижский университет во время крупной забастовки 1229-1231 годов. Тогда после долгого сопротивления королева-мать уступила только настойчивости легата и, быть может, своего сына - юного короля.
В эти трудные годы между матерью и сыном возникла искренняя и глубокая привязанность. Уже
после смерти Людовика VIII она отправилась вместе с мальчиком в утомительное и рискованное путешествие в Реймс на церемонию коронации - на одной из миниатюр начала XIV века они запечатлены едущими в повозке. Людовик сохранил воспоминания о том, как они с матерью укрывались в замке Монлери, пока вооруженные парижане не прибыли за ними и не сопроводили до самой столицы, куда они прибыли под приветственные крики народа, обступавшего их на всем пути. Узы, порожденные таким воспоминанием, нерасторжимы. Они упрочили признание того воспитание, которое Бланка давала сыну. Поэтому практика управления королевством матерью в полном согласии с сыном не вызывала возражений.
Таково начало единственной и уникальной в анналах Франции истории, истории любви короля и его матери. Истории матери, продолжавшей править и по достижении сыном совершеннолетия.
Разумеется, в 1234 году, достигнув двадцатилетнего возраста и женившись, Людовик стал полноправным королем Франции, но имя матери все равно присутствовало на многих официальных актах. Во главе Франции 1226 и 1252 годами стоят «король Людовик и королева Бланка». В этом дуэте сошлись два одинаково сильных характера, два ума, радеющих о благе королевства.

Статуя Людовика Святого в Сант-Шапель

Людовик Святой так сильно любит мать, что считается с ее советами, так признателен за то, что она делает для него и для королевства, что легко соглашается на такое соправление. А она так любит своего сына, так доверяет ему и восхищается им, так убеждена, что король - это властитель, глава, что не злоупотребляет видимостью и реальностью власти, которую он ей предоставил. Идеализированный образ удивительной пары.
Примечательно то, что между ними нет и намека на разногласие. Разве что Бланка была чуть более терпимой в отношении не слишком надежного Раймонда VII Тулузского?
Только один раз между ними возникло серьезное противоречие. Когда Людовик отправлялся в крестовый поход. Уступила именно Бланка. Это случилось в 1244 году. Жизнь Людовика была на волоске. Он потерял дар речи, но вдруг ожил м почти сразу же принес обет крестового похода. Об этом сообщили Бланке: «Как только королева мать услышала, что он вновь заговорил, она была вне себя от радости, а когда узнала, что он стал крестоносцем, как он сам о том поведал, то пре6далась такой скорби, как если бы увидела его мертвым».
Королева испытывала страх по двум причинам. Во-первых, это просто материнская любовь, и она этого не скрывает. Дано ли ей вновь увидеть своего горячо любимого сына? В свои пятьдесят шесть лет (для Средневековья - возраст преклонный) она может умереть в любой момент. Да и сам король - больной и страждущий человек, который мог не выдержать тягостей крестового похода.
Однако Людовик все-таки решил взять крест и стоял на своем. Бланка проявила свою энергию и умения. Она снова стала регентшей. 26 апреля 1248 года (Фомино воскресенье) накануне выступления в крестовый поход Людовик вместе с матерью открыл Сант-Шапель. В первый и последний раз они вдвоем участвовали в одной церемонии.
Весной 1253 года в Сайде Людовик узнал, что уже несколько месяцев назад (27 ноября 1252 года)его матери не стало. Он предался огромной скорби, которой многие были удивлены.
Бланка Кастильская так и осталась в памяти большинства как женщина набожная, сильная, горячо любившая мужа и детей. И в особенности своего сына-короля. Стремившаяся к добру и творившая добро.
Однако до нас дошли и сведения о том, как она относилась к супруге сына (тоже, между прочим женщине выдающейся). Один из наиболее известных биографов Людовика Святого Жуанвиль писал:
«Жесткость, с которой королева Бланка относилась к королеве Маргарите, была такова, что королева Бланка терпеть не могла, чтобы ее сын оставался наедине со своей женой, разве что вечером, когда ложился с нею спать. Дворец, который больше всего был по душе королевской чете, находился в Понтуазе, ибо там покои короля были наверху, а покои королевы- внизу. <…>

Маргарита Прованская

И они устроились так, что сообщались по винтовой лестнице, ведущей из одного покоя в другой. И был такой уговор, что когда слуги видели, что королева мать идет в покои сына, то стучали в дверь жезлом, чтобы та не застала их врасплох, и король бежал в свои покои; и то же самое делали свои слуги у покоев королевы Маргариты, когда туда шла королева Бланка, чтобы королева Маргарита была на месте. <…>
Однажды король был у королевы, его жены, жизнь которой была в опасности, ибо ее поранил ребенок, которого она носила. Королева Бланка вошла туда и, взяв сына за руку, сказала ему «Пойдемте, вы здесь ничем не поможете». Увидев, что мать уводит короля, королева Маргарита воскликнула: «Увы, вы не даете мне видеть моего господина и мертвой, ни живой». И тут она лишилась чувств, и думали, что она умерла, и король, подумав, что она умирает, вернулся, и ее с большим трудом привели в чувство».
Бланка Кастильская не была идеальным воплощением доброты, и ее любовь к сыну (и любовь сына к ней) в чем-то была безмерной. И все-таки она очень многое сделал для того, чтобы Людовик стал тем Людовиком Святым, который вошел в легенды.

При подготовке сообщения также использовались материалы книг: Ле Гофф Ж. Людовик IX Святой. М. : Ладомир, 2001. 800 с. и Перну Р. Алиенора Аквитанская. Спб: Издательская группа «Евразия», 2001. 336 с.

P.S. Тема абсолютно не моя. Хотя, казалось бы, период очень мне близок, ведь моя тема - Русь в XIII веке. А вот в данном случае нашла изображения (давно нашла), а откуда именно они, сказать не могу. И из-за этого очень стыдно. Если подскажете, буду от всей души благодарна.

Бланка, или по-французски Бланш Кастильская, - принцесса Кастильская, королева Франции, жена Людовика VIII и мать людовика IX Святого долгое время правила Францией в качестве королевы-матери.
Бланка была дочерью Альфонса VIII Кастильского и Элеоноры Английской, а ее бабушкой была знаменитая Алиенора Аквитанская. Именно бабушка выбрала внучку, которой суждено было стать французской королевой, найдя в Бланке те качества, которые необходимы правящей особе. Правда по легенде Бланку выбрали потому, что ее имя легко трансформировалось во французском в Бланш, а ее сестру звали Уррака, что было бы крайне непривычно для французов. Но думается, такая умная женщина как Алиенора, которая успела побывать королевой и Франции и Англии, руководствовалась далеко не только этим. Кому как не ей было знать какие качества необходимы королеве? А юная Бланш характером пошла в бабушку. Бланш была сосватана за Людовика французского, старшего сына короля Филиппа Августа. 12-летняя Бланка увидела жениха, который был чуть старше ее только на свадьбе. Сначала молодые люди были слишком юны для семейных отношений и только играли вместе. Лишь спустя три года, когда Бланке минуло 15 лет она родила первенца. Бланка родила мужу 13 детей, семеро из которых выжили.


Коронация Людовика VIII и Бланки Кастильской.

После внезапной кончины своего мужа в 1226 году во время военного похода Бланка стала регентшей при своем 12-летнем сыне.Бланка была женщиной умной, властной и волевой. Она поставила себе задачу воспитать сына истинным королем, подавить мятеж и противостоять англичанам, стремившимся восстановить свои утраченные при Филиппе Августе земли. И королева Бланка победила. Она не только сохранила те владения, которые Филипп Август присоединил к Франции, но и продолжила мудрую политику Капетингов - собирания земель.
Тем не менее для Бланки это были трудные годы и именно в это время между ней и ее сыном зародилась глубочайшая привязанность и уважение. Уже после смерти Людовика VIII она отправилась вместе с мальчиком в утомительное и рискованное путешествие в Реймс на церемонию коронации – на одной из миниатюр начала XIV века они запечатлены едущими в повозке. Людовик сохранил воспоминания о том, как они с матерью укрывались в замке Монлери, пока вооруженные парижане не прибыли за ними и не сопроводили до самой столицы, куда они прибыли под приветственные крики народа, обступавшего их на всем пути. Узы, порожденные таким воспоминанием, нерасторжимы. Поэтому практика управления королевством матерью в полном согласии с сыном не вызывала возражений. Таково начало единственной и уникальной в анналах Франции истории, истории любви короля и его матери. Истории матери, продолжавшей править и по достижении сыном совершеннолетия.
Достигнув 20 лет, в 1234 году, Людовик IX женится и становится полноправным французским королем, но имя Бланки все равно присутствует на многих официальных документах. Во главе Французского королевства с 1226 по 1252 гг. стоят «король Людовик и королева Бланка». В этом дуэте сошлись два одинаково сильных характера, два ума, радеющих о благе королевства.

Только один раз между матерью и сыном возникло серьезное противоречие. Когда Людовик отправлялся в свой первый крестовый поход. Уступила именно Бланка. Это случилось в 1244 году. Жизнь Людовика была на волоске. Он потерял дар речи, но вдруг ожил м почти сразу же принес обет крестового похода. Об этом сообщили Бланке: «Как только королева мать услышала, что он вновь заговорил, она была вне себя от радости, а когда узнала, что он стал крестоносцем, как он сам о том поведал, то предалась такой скорби, как если бы увидела его мертвым». Дано ли ей вновь увидеть своего горячо любимого сына? В свои пятьдесят шесть лет (для Средневековья – возраст преклонный) она может умереть в любой момент. Да и сам король – больной и страждущий человек, который мог не выдержать тягостей крестового похода. Однако Людовик все-таки решил взять крест и стоял на своем. Бланка проявила свою энергию и умения. Она снова стала регентшей. 26 апреля 1248 года накануне выступления в крестовый поход Людовик вместе с матерью открыл Сант-Шапель.

Кстати, о Луи IX я уже писала вот здесь:

Весной 1253 года в Сайде Людовик узнал, что уже несколько месяцев назад (27 ноября 1252 года)его матери не стало. Он предался огромной скорби, которой многие были удивлены.

Бланка Кастильская так и осталась в памяти большинства как женщина набожная, сильная, горячо любившая мужа и детей. И в особенности своего сына-короля. Стремившаяся к добру и творившая добро.
Однако до нас дошли и сведения о том, как она относилась к супруге сына (тоже, между прочим женщине выдающейся). Один из наиболее известных биографов Людовика Святого Жуанвиль писал:
«Жесткость, с которой королева Бланка относилась к королеве Маргарите, была такова, что королева Бланка терпеть не могла, чтобы ее сын оставался наедине со своей женой, разве что вечером, когда ложился с нею спать. Дворец, который больше всего был по душе королевской чете, находился в Понтуазе, ибо там покои короля были наверху, а покои королевы- внизу. <…> И они устроились так, что сообщались по винтовой лестнице, ведущей из одного покоя в другой. И был такой уговор, что когда слуги видели, что королева мать идет в покои сына, то стучали в дверь жезлом, чтобы та не застала их врасплох, и король бежал в свои покои; и то же самое делали свои слуги у покоев королевы Маргариты, когда туда шла королева Бланка, чтобы королева Маргарита была на месте. <…>
Была также легенда, что разыскивая невесту сыну, королева повелела найти девушку подходящую, но внешне непривлекательную, дабы не делить сыновью любовь, и была она крайне недовольна, когда Маргарита оказалась девушкой вполне симпатичной.

(Ну что ж, ревнивые свекрови излишне пекущиеся о своих великовозрастных сыновьях бывали и в средневековье:)))

Бланка Кастильская не была идеальным воплощением доброты, и ее любовь к сыну (и любовь сына к ней) в чем-то была безмерной. И все-таки она очень многое сделал для того, чтобы Людовик стал тем Людовиком Святым, который вошел в легенды.

Ну и небольшой забавный оффтоп. Также по легенде Бланка кастильская изобрела парик. Когда сын ее Людовик вернулся домой после тягот крестового похода - на голове его не осталось волос. Бланка переживала за своего ребенка и повелела собрать волосы у всех придоворных, у кого они были того же цвета, что у короля и нашить их на тонкую тканевую шапочку. Так появился первый в истории парик - плод материнской любви.

Здравствуйте уважаемые!
Решил начать серию постов о правителях, чьи выдающиеся заслуги в управлении по субъективной или объективной причине были забыты или же просто эти самые правители являлись фигурами менее известными и распиареными. Не знаю, насколько это будет интересно вам, мои уважаемые читатели, не знаю, насколько лично мне хватит к этому усидчивости и запала, но я все-таки попробую. И начну сегодня с некой интересной дамы, коя оставила свой яркий след в истории средневековой Франции. Но все по порядку.
Традиционно зайду я издалека. Когда то очень давно мое внимание привлекла книга, стоящая на книжной полке в комнате моих родителей. Привлекла она меня 3 обстоятельствами. Во-первых, оттиском на корешке книги красивого цветка, как я потом узнал имеющем гордое и броское наименованиеfleur de lys. Если кому интересно более подробно о геральдической лилии можно почитать тут у меня в материалах по геральдике. Во-вторых, названием, в котором слышалось что-то необычное и интригующее «Негоже лилиям прясть», ну а в третьих сочетанием гласных в фамилии автора. Так, мои уважаемые читатели, я открыл для себя Мориса Дрюона, автора, чьими работами я восхищаюсь до сих пор. Серия «Проклятые короли» настолько впечатлила меня, что я даже в те годы, лишённые свободного доступа к куче источников и интернета в принципе подвигло меня к сбору и изучению информации о королевских династиях, о людях и событиях той эпохи. Кстати, подспудный вопрос – а читали ли Вы Мориса Дрюоона? Кто был ваш любимый персонаж? Мой, к слову, – Робер Артуа.

Морис Дрюон

Ну, так вот, более - менее пристально изучая ту эпоху, можно ответить, что в той Франции (а может и вовсе охватывая всю историю этого государства) было 3 по настоящему ярких и харизматичных короля – Филипп II Август, Людовик IX Святой и Филипп IV Красивый. Все этих 3 не побоюсь этого слова великих мужчины в той или иной степени связаны с одной хрупкой и нежной по физическим кондициям, но стальной и несгибаемой с точки зрения воли и ума женщиной – Бланкой Кастильской. Именно о ней я и хотел бы поговорить сегодня.
Бланка (ну или Бланш, если вам так удобнее) родилась 4 марта 1188 года в семье кастильского короля Альфонсо VIII Благородного (будущего героя знаменитой победы над маврами под Лас Навос де Толоса) и его супруги Элеоноры Английской. Чисто технически Бланка была очень выгодной партией, так как ее потенциальный муж мог претендовать сразу на 2 престола – кастильский и английский (она была племянницей короля Иоанна Безземельного – того самого Принца Джона из Сказаний про Робин Гуда). Первоначально именно столь перспективный вариант и прельстил французского короля Филиппа II Августа, который искал нужную супругу для своего старшего сына и наследника престола Людовика (дофином называть его исторически еще было бы неправильно).

Сражение у Лас Навас де Толоса 16 июня 1212 года.

Опасаясь за свою страну, и учитывая свое отнюдь не богатырское здоровье и совсем запутанную личную жизнь, Филипп очень тщательно выбирал претенденток, и заинтересовавшая его юная инфанта была внесена отдельной строкой в договор с английским королем. Последний не возражал против династического брака французского наследника и кастильской принцессы. Как показала история, Филипп не ошибся в выборе. В 12-летним возрасте Бланку привезли к французскому двору, и король лично проводил немало времени в обучении ее премудростями большой политики. 23 мая 1200 года в Шато-Неф, что в Нормандии Бланка и Людовик (будущий король Людовик VIII Лев) поженились и прожили счастливо 23 года. Если вспоминать рефрен известной песни некогда прекрасной певицы А. Пугачёвой «Все могут короли», то можно с уверенностью сказать, что этот брак был исключением из правил. Бланка и Людовик относились друг к другу не только с уважением и почтением, но и с нежностью и любовью. Бланка проявила себя как прекрасная мать. У них с мужем было 13 детей, из которых выжило 7. Все выжившие показали себя людьми яркими, незаурядными и всех объединяло одно – добротное и качественное воспитание (на уровне Средневековья, естественно). Это ли не заслуга добродетельной супруги? Принцы и принцессы были обходительны, ценили чужой труд, не приучены к чрезмерной роскоши и очень чтили Святое Писание. Бланка была ярой (но не фанатичной) католичкой и считала, что достойный человек должен постоянно читать Псалтырь и знать его наизусть. Свою любовь она передали и детям.

Марка с изображением Филиппа II Августа

Однако кроме воспитания детей Бланка Кастильская показала себя умным и грамотным политиком и человеком с характером. Так скажем, когда ее супруг собрался в Англию, завоевать престол и у него начались там серьезные проблемы, она лично собрала флот на помощь своему мужу, а деньги она вытребовала у свекра, короля Филиппа II Августа, заявив ему, что если он их не даст, то она отдаст в залог за золото своих детей, его внуков. Флот не помог, но сам факт остается фактом.
После смерти Филиппа II Августа в 1223 году она была коронована в Реймсе вместе со своим мужем. Людовик VIII прозванный Львом за храбрость и неустрашимость в бою, с самого детства был очень слабым с точки зрения здоровья человеком. Эти самые проблемы сказались уже вскорости после коронации, и он умер на 4 году своего царствования.

Людовик VIII Лев

Бланка осталась одна в чужой стране в окружении малолетних детей и кучи недоброжелателей. По завещанию, предусмотрительно составленным ее супругом, следующим королем должен был стать старший сын пары Людовик (будущий Людовик IX Святой), которому на момент смерти отца едва исполнилось 12 лет. Однако королем он мог стать только по достижении совершеннолетия (21 год), а до этого страной от его имени должен править регент. И регентом этим был не брат короля Филипп Строптивый, а вдова – Бланка Кастильская. Понятно, что такое решение многих не устраивало, а кое-кто и вовсе почувствовал слабость королевской власти и решил получить от этого максимальные преференции. Назрел бунт баронов, который возглавили Тибо, граф Шампанский и Пьер Моклерк, граф Бретонский.

Герб Пьера Моклерка, графа Бретонского

Однако Бланка в очередной раз (и отнюдь не в последний) проявила себя блестящим стратегом и тонким политиком. Она сразу же заручилась поддержкой Святого престола, максимально быстро провела коронацию Людовика IX, сплотила вокруг себя сторонников, кого прельстив деньгами (как того же Филиппа Строптивого, передав ему замки Мортен и Лилльборн), кого то обещаниями и лаской, а кого то (как например Феррана, графа Фландрского) просто выпустила на волю из узилища. Баронская фронда проиграла, даже не сумев как следует собрать силы. К чести Бланки она не стала заниматься мелкой местью бунтовщикам, чем заслужила их уважение и покорность. Во всяком случае, тот же Пьер Моклек позже геройски сражался спиной к спине с королем при Дамьетте и погиб там же. И в дальнейшем Бланка «железной рукой в бархатной перчатке» подавляла потенциальные бунты, когда надо прибегая, если надо даже к помощи народа, как например, на Пасху 1228 года, когда регентша обратилась к парижанам обеспечить охрану королю от баронов и те с радостью исполнили ее просьбу.
Опираясь на мудрых советников умершего мужа и свекра (из которых надо выделить, прежде всего, бывшего монаха Ордена госпитальеров Герена, епископа Санлиса и канцлера государства) Бланка проводила во время своего регентства политику по укреплению королевской власти и централизацию Франции.

Бланка Кастильская с сыном Людовиком

Многие сегодня говорят о блестящем и праведном правлении Людовика IX названного Святым. Действительно очень правильный был король, очень достойный человек. Даже все его неприятности в Крестовых походах, благодаря которым он попал в мой рейтинг одного из неудачливых руководителей этих широкомасштабных флэшмобов Средних веков не могут перечеркнуть всего того положительного, что он сделал для страны и народа. Поразительно, но иногда по благородству своей души он принимал на первый взгляд не самое оптимальное решение, но как показывала практика и время, это решение приносило и ему и стране только пользу. Этакий вариант антимакиавельевской внешней и внутренней политики.
Так вот правил он так во многом благодаря своей матери, которая, к слову, и во второй раз стала регентом государства. 1248-1252 годах Бланка управляла Францией ввиду отсутствия Людовика IX, вызванного его участием в Седьмом крестовом походе. Во всяком случае, славу мудрого и обеспокоенного благом своих подданных государя он должен с матерью разделить.

Людовик Святой у стен Дамиетты. Средневековая гравюра

Что еще можно поставить в заслугу Бланке. Ну, во-первых Парижский мир 1229 года, по которому половина Тулузского графства перешло во владение короля, а также был предусмотрен брак брата Короля Альфонса де Пуатье и единственной дочери Раймонда VII Тулузского Жанны. Спустя 41 год это принесет короне оставшуюся часть Тулузского графства. Во-вторых, то, что все ее дети не только не покушались на королевскую власть Людовика, но и всячески ему помогали. Пусть это иногда получалось и не очень хорошо, если вспомнить опрометчивую храбрость Робера I Артуа в Египте. В-третьих, опять-таки через сына Карла она дала жизнь новой обширной династической ветви – Анжу-Сицилийской. В четвертых, пусть и сильно промедлив, несколько введенная в заблуждение первоначальной христианской кротостью, она разгромила такое негативное движение как «пастушки» и тем самым уберегла Францию от многих проблем.

Графство Тулузское

Да, иногда она была чрезмерно строга и аскетично. Многие вспоминают о том, что она в «черном теле» держала свою коронованную невестку Маргариту Прованскую. Доходило до смешного. Бланка препятствовала, насколько это возможно, пребыванию своего сына в обществе его жены, правда, не вечером, когда он шел спать с ней. Дворцом, где более всего нравилось пребывать королю и королеве, был Понтуаз, потому что покои короля находились над покоями королевы. И они договорились так, что вели беседы на винтовой лестнице, соединявшей обе комнаты, и устроились так, что когда стражники замечали королеву Бланку, идущую в покои своего сына, то стучали в дверь жезлом, и король убегал в свои покои, дабы матушка застала его там; и так же, в свою очередь, поступали привратники королевы Маргариты, чтобы королева Бланка, шедшая к ней, нашла ее у себя. Вот так то…Но опять-таки время показало, что тем самым она отбила охоту к интригам и политической близорукости, которая была свойственна прованской принцессе, а значит опять действовала во благо страны. Все ее действия были во благо, и все привели в дальнейшем к укреплению королевской власти, к усилению Франции и к хорошей памяти о ней как к правителю. Филипп IV Красивый ее правнук во многом продолжал ее политику осмотрительности и осторожности, вкупе с молниеносной реакцией и твердостью характера.

Бланка и король. Витраж.

Осталось только добавить, что умерла эта незаурядная женщина 27 ноября 1252 года от болезни сердца в городе Мелене. Перед смертью она приказала из своих средств возвратить долги всем, с кем она поступила неправо, а затем приняла причастие из рук Рено де Корбейля, епископа Парижского, своего исповедника. Еще она пожелала получить из его рук одеяние монахинь Мобюиссона – цистерцианского аббатства близ Понтуаза, своей любимой обители, кою и основала своими руками 10 годами ранее. Ее уложили на постель из соломы, покрытой простой саржей. Окружавшие ее священники считали, что она умерла, и хранили молчание; тогда она сама начала напутствие душе. Но едва она прошептала с клириками пять или шесть строф, как испустила дух. Ей было немногим меньше 65 лет.

Внутреннее убранство Мобюиссона

Поверх монашеской рясы покойную облачили в королевские украшения, и сыновья понесли ее, сидящую на троне, в сопровождении епископа и духовенства в аббатство Мобюиссон, где она покоится и по сей день.
Так иностранка осталась в памяти патриотом и радетелем Франции большим, нежели некоторые французы.
Надеюсь, вам было интересно.