| Учитывается или нет данная публикация в РИНЦ. Некоторые категории публикаций (например, статьи в реферативных, научно-популярных, информационных журналах) могут быть размещены на платформе сайт, но не учитываются в РИНЦ. Также не учитываются статьи в журналах и сборниках, исключенных из РИНЦ за нарушение научной и издательской этики."> Входит в РИНЦ ® : нет
|
Число цитирований данной публикации из публикаций, входящих в РИНЦ. Сама публикация при этом может и не входить в РИНЦ. Для сборников статей и книг, индексируемых в РИНЦ на уровне отдельных глав, указывается суммарное число цитирований всех статей (глав) и сборника (книги) в целом."> Цитирований в РИНЦ ® : 0
|
| Входит или нет данная публикация в ядро РИНЦ. Ядро РИНЦ включает все статьи, опубликованные в журналах, индексируемых в базах данных Web of Science Core Collection, Scopus или Russian Science Citation Index (RSCI)."> Входит в ядро РИНЦ ® : нет
|
Число цитирований данной публикации из публикаций, входящих в ядро РИНЦ. Сама публикация при этом может не входить в ядро РИНЦ. Для сборников статей и книг, индексируемых в РИНЦ на уровне отдельных глав, указывается суммарное число цитирований всех статей (глав) и сборника (книги) в целом."> Цитирований из ядра РИНЦ ® : 0
|
| Цитируемость, нормализованная по журналу, рассчитывается путем деления числа цитирований, полученных данной статьей, на среднее число цитирований, полученных статьями такого же типа в этом же журнале, опубликованных в этом же году. Показывает, насколько уровень данной статьи выше или ниже среднего уровня статей журнала, в котором она опубликована. Рассчитывается, если для журнала в РИНЦ есть полный набор выпусков за данный год. Для статей текущего года показатель не рассчитывается."> Норм. цитируемость по журналу:
|
Пятилетний импакт-фактор журнала, в котором была опубликована статья, за 2018 год."> Импакт-фактор журнала в РИНЦ:
|
| Цитируемость, нормализованная по тематическому направлению, рассчитывается путем деления числа цитирований, полученных данной публикацией, на среднее число цитирований, полученных публикациями такого же типа этого же тематического направления, изданных в этом же году. Показывает, насколько уровень данной публикации выше или ниже среднего уровня других публикаций в этой же области науки. Для публикаций текущего года показатель не рассчитывается."> Норм. цитируемость по направлению:
|
- Введение
- 1. Понятие фикции в праве
- 2. Фикции в семейном праве
- Заключение
- Список литературы
Введение
В России в соответствии с Конституцией 1993 г. начало активно обновляться законодательство о семье и браке. Первый Семейный кодекс Российской Федерации вступил в силу с 1 марта 1996 г. Его появление и общее реформирование семейного законодательства связаны с коренными изменениями в политической, социальной и экономической жизни страны, прямо воздействующими на такие важные социальные институты общества, как брак и семья.Семейный кодекс основывается на российских социальных правовых традициях, на конституционных нормах о защите семьи, материнства, отцовства и детства государством. Его основными целями являются укрепление семьи, обеспечение эффективной правовой защиты ее членов в новых социально-экономических условиях, приоритетная охрана интересов несовершеннолетних детей и нетрудоспособных членов семьи.В любой отрасли права имеются такие явления, как вымыслы и предположения. Некоторые теоретики выделяют четыре вида отклонений от нормального порядка вещей: юридические презумпции, юридические фикции, мнимые сделки, притворные сделки.В данной работе рассматриваются фикции в семейном праве.Фикции довольно часто встречаются во всех отраслях права. Не обошло стороной это явление и семейное право. По данной теме имеется небольшое количество учебного материала.Цель работы рассмотреть такое понятие как фикции в семейном праве.Задачи работы:1. дать понятие фикции в праве2. выявить и рассмотреть юридические фикции в семейном праве.1. Понятие фикции в праве
Фикция - несуществующее, мнимое, ложное. Фиктивный - мнимый, выдаваемый за действительное Новейший энциклопедический словарь / Под ред. Е.А Варшавской. - М., 2004. - С. 1306..Фикции представляют собой правовую конструкцию, которая позволяет признавать юридическими фактами либо вовсе не существующие, либо лишь вероятно существующие факты.Множество примеров использования фикций с совершенно ясной практической целью дает римское право.Множество примеров использования фикций с совершенно ясной практической целью дает римское право. Возьмем римский брак cum manu - под властью мужа. Гегель заметил: "Мы не находим у римлян семейных отношений, основанных на любви и на чувстве, но вместо доверия проявляется принцип суровости, зависимости и подчинения. В сущности, брак в его строгом и формальном виде вполне имел характер вещного отношения: жена принадлежала мужу, и брачная церемония основывалась на соemptio в той форме, в какой эта формальность могла соблюдаться и при всякой другой покупке". Сoemptio означала покупку жены у ее paterfamilias. Как и всякая покупка, она совершалась в форме manсipatio в присутствии 5 свидетелей, весовщика. Жених произносил соответствующую формулу, а затем передавал металл домовладыке невесты. Помимо формы соemptio, брак мог быть установлен путем usu, т.е. фактически брачным сожительством в течение года. Во всех этих случаях мы имеем применение к семейным отношениям фикций: продажи, виндикации, давности, которые позволяли решать вопросы, возникающие в семейных отношениях в Древнем Риме, другими способами не решаемые вовсе либо решаемые более сложным путем.Юридическая фикция со времен римского права прочно вошла в правовую традицию как юридико-технический прием. Широко используется она и в российском праве.Под фикцией в праве понимают такой прием, допускаемый или прямо предписываемый правовой нормой и состоящий в признании известного несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим.Фикции лучшую питательную среду имеют в достаточно развитых и стабильных правовых системах. Давно было замечено, что две наиболее практические во всемирной истории нации (римляне и англичане) охотно допускали помощь воображения в деле правосоздания. Добавим, что в Древнем Риме и в Англии законодательство эволюционировало в течение столетий. Однако включением в механизм правового регулирования искусственных конструкций могут преследоваться принципиально различные цели. Фикции, основанные на аксиомах прецедентного права, и фикции, покоящиеся на аксиомах романо-германской правовой семьи, имеют больше различий, чем общих признаков.Так, фикции, вводимые в английском праве, преследовали три цели. Первая цель - смягчение жестокости норм средневекового уголовного права, вторая - расширение перечня приказов суду, третья - дать судьям возможность обходить требования общего права о подсудности дел. Континентальному праву эти цели не были присущи Диденко А. Фикции и презумпции в гражданском праве // Журнал ЮРИСТ №8(50) 2005 г..Юридические фикции сходны с такой математической категорией, как мнимые величины - не существующие в действительности, но позволяющие решать самые разнообразные прикладные и теоретические задачи. Среди специалистов устоялась парадигма, что под юридической фикцией понимается прием, состоящий в нормативно-правовом признании существующими в действительности несуществующих фактов или, напротив, несуществующими существующих.В законодательстве отсутствуют какие-либо термины, определенно указывающие на то, что перед нами фикция. Ближе всего к этому значению слово "считается", которое часто используется в законодательстве. Этот термин может обозначать фикцию или презумпцию, или используется в значении определенного вывода, итога. Когда утверждается, что договор заключен или расторгнут при определенных условиях, то делается логический вывод о том, что данное последствие обязательно наступает при наличии тех или иных фактов. При использовании этого термина для обозначения фикции наличие определенных фактов не ведет к определенному выводу, здесь законодатель дает установку: "Пусть будет так, хотя это не так".Фикции используются во всех без исключения отраслях права. Фикции вызваны в свет необходимостью удовлетворять новым потребностям имеющимися правовыми средствами.Фикции - это изначально выраженные императивно ложные положения, которые никогда не могут быть опровергнуты, поскольку в этом просто нет смысла.2. Фикции в семейном праве
Вот некоторые нормы, которые, по моему мнению, относятся к разряду фикций в семейном праве.Одной из фикций в семейном праве является признание родства ребенка. Происхождение ребенка от родителей (родителя) удостоверяется внесением органом загса сведений о родителях (родителе) в запись акта о рождении ребенка. В соответствии с записью акта о рождении орган загса выдает свидетельство о рождении ребенка. Содержащиеся в свидетельстве сведения о родителях (родителе) ребенка, внесенные на основании записи акта о рождении, являются доказательством происхождения ребенка от указанных в свидетельстве родителей (родителя). Исключения составляют случаи, когда сведения об отце ребенка в книге записей рождений внесены по заявлению матери, не состоящей в браке (п.3 ст.51 СК РФ), а также когда сведения об отце или матери ребенка в книге записей рождений записываются по указанию усыновителя (п.3 ст.134 СК РФ) Наследственное право / Под ред. К.Б. Ярошенко. - М.: "Волтерс Клувер", 2005 г.. Такие сведения - фикция, которая доказательством происхождения ребенка от указанного в записи лица в действительности не является, а только предполагается законом.Имущество, приобретенное совместно лицами во время нахождения в браке, который признан недействительным, считается их общей долевой собственностью и может быть разделено по соглашению между ними. Данное положение фикция. При разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами, что тоже фикция, так как считая, что супруги имея одинаковые права на общее имущество, на самом деле могут иметь разные доли вклада в это общее имущество.Брак прекращается вследствие смерти или вследствие объявления судом одного из супругов умершим (ст.16 СК РФ). Положение в части объявления судом одного из супругов умершим можно считать фикцией, так как человек, объявленный умершим, фактически может оказаться живым.Объективное право может закрепить ту или иную фикцию, но с течением времени с расширением сферы правового регулирования фикция может утратить свое значение, будучи заменена нормами реального содержания. Возьмем для примера нормы, связанные с усыновлением (удочерением).Усыновленный ребенок должен быть максимально приближен в правовом смысле к родным детям усыновителя.Полное приравнивание усыновленного ребенка в личных и имущественных правах и обязанностях к родным детям усыновителя происходит на основании произведенного в соответствии с требованиями закона усыновления. Акт усыновления устанавливает как для усыновителя (и его родственников), так и для усыновленного (и его потомства) такие же права и обязанности, как и предусмотренные законом в отношении родителей и детей, связанных кровным родством. Усыновители наделяются родительскими правами и обязанностями, которые утрачивают кровные родители ребенка.Закон запрещает браки между усыновленным и усыновителем. Другие родственные связи, создаваемые в результате усыновления, не являются препятствием к заключению брака. Так, может быть заключен брак между усыновленным и родной дочерью усыновителя.Несмотря на полное прекращение правовых отношений между усыновленным и его кровными родственниками, сам факт родства, следовательно, и препятствия биологического характера для заключения брака сохраняются. Поэтому, несмотря на усыновление, факт кровного родства остается препятствием для заключения брака между близкими родственниками Королев Ю.А. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации - М.: "Юридический Дом "Юстицинформ", 2003.Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению. Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам) Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ (с изм. и доп. от 15 ноября 1997 г., 27 июня 1998 г., 2 января 2000 г., 22 августа, 28 декабря 2004 г.) // СПС Гарант - ст..Эта норма - фикция к родственникам приравниваются те, кто таковыми заведомо не являются, и исключаются из состава родственников действительные родственники. Данная фикция предоставляет большие фактические и законодательные удобства. В тексте нормативных актов, упоминая родных детей, не нужно специально оговаривать права и обязанности усыновленных (удочеренных), в любых правоотношениях с участием усыновленных (удочеренных) достаточно доказательства факта усыновления (удочерения), чтобы определить статус ребенка и т.д. Поэтому, когда закон говорит, что родители являются законными представителями своих детей без специальных полномочий, или что членами семьи собственника жилища признаются постоянно совместно проживающие супруги и их дети, то ясно, что под детьми имеются также в виду усыновленные (удочеренные).Однако законодатель может пойти по пути прямой регламентации прав и обязанностей усыновленных (удочеренных) лиц. Тогда, при том же правовом результате, какой достигается установлением упомянутой фикции, меняется юридический инструментарий. Уже в процитированных статьях закона заметен зародыш отступления от чистой фикции, поскольку в них говорится не только о приравнивании статуса усыновленных к детям, но и дается определенная расшифровка прав и обязанностей, и, следовательно, происходит замена правовой конструкции фикции на иной юридический инструмент - прямое нормативное регулирование.Заключение
Фикция - несуществующее, мнимое, ложное. Фикции представляют собой правовую конструкцию, которая позволяет признавать юридическими фактами либо вовсе не существующие, либо лишь вероятно существующие факты.Правовые фикции - сформулированные в законодательстве положения о несуществующих фактах, которые признаются существующими, а потому имеющими определенные юридические последствия Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права, № 8, август 2005 г..История России, Советского Союза и постсоветских государств в ХХ веке не имела ни стабильной, ни развитой правовой системы. Прерывистость (дискретность) исторического развития заставляла прибегать не к фикциям, а к реальному упорядочению отношений. Нехватка норм восполнялась не фикциями, а революционным правосознанием, аналогией права и закона.В настоящее время фикции в российском законодательстве используются во всех без исключения отраслях права.В законодательстве отсутствуют какие-либо термины, определенно указывающие на то, что перед нами фикция. Ближе всего к этому значению слово "считается". Этот термин может обозначать фикцию или презумпцию.В семейном праве можно выделить фикции:признание родства ребенка при записи в свидетельство о рождении;получение фамилии одного из супруга другим при вступлении в брак;общее имущество и раздел данного имущества супругов;прекращение брака вследствие объявления судом одного из супругов умершим;правоотношения, связанные с усыновлением детей.Список литературы
Значение презумпцийЗначение презумпций в праве сложно переоценить. Презумпции используются тогда, когда иными способами установить какой-либо факт не представляется возможным. Подобная правовая неопределенность может привести к торможению механизма правового регулирования, вплоть, например, до остановки гражданского оборота.
Кроме того, многие презумпции выступают в роли принципов права, ведущих, руководящих начал правового регулирования, установленных государством. Они показывают на отношение государства к человеку (например, презумпция добропорядочности граждан).
Несколько примеров презумпции
Среди наиболее важных юридических презумпций:
Презумпция невиновности, применимая в уголовном и уголовно-процессуальном праве, а также в конституционном праве, так как нередко закрепляется в конституции государства;((лат. praesumptio innocentiae) -- один из основополагающих принципов уголовного судопроизводства. Принцип презумпции невиновности гласит, что бремя доказательства лежит на стороне обвинения. Это означает, что не обвиняемый должен доказывать свою невиновность, а, напротив, обвинение должно предоставить веские и юридически безупречные доказательства вины подсудимого (обвиняемого). При этом любое обоснованное сомнение в доказательствах трактуется в пользу обвиняемого. В тоталитарных и авторитарных странах этот принцип, как правило, игнорируется.
Презумпция невиновности призвана защищать людей от государства. Таким образом государство не может быть оправдано на основании этого принципа и свою невиновность перед гражданами оно обязано доказать.
В уголовном праве положение, согласно которому обвиняемый (подсудимый) считается невиновным, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке.)
Презумпция вины, применимая в гражданском праве; (Презумпция вины -- общее понятие, объединяющее две применимые в гражданском праве презумпции:
- * презумпция виновности при причинении вреда владельцем источника повышенной опасности.
- * презумпция виновности неисполнения обязательств установлена, к примеру, статьей 401 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что отсутствие вины в неисполнении обязательства (то есть принятие всех мер для исполнения обязательства с той степенью заботливости и осмотрительности, которая требуется от лица по характеру обязательства и условиям оборота) доказывается лицом, нарушившим обязательство. То есть, лицо не исполнившее обязательство, или исполнившее его ненадлежащим образом, считается виновным и должно нести ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение, если только не докажет, что его вина в неисполнении (ненадлежащем исполнении) отсутствовала.)
Презумпция добросовестности, применимая в налоговом праве;(Презумпция добросовестности, точнее презумпция добросовестности налогоплательщика -- презумпция, введенная в налоговое право Конституционным судом Российской Федерации, в своих актах установившим, что недобросовестный налогоплательщик не может пользоваться теми льготами и защитными механизмами, которые предусматривает налоговое законодательство, в случае если их использование направлено исключительно на получение выгод, предусмотренных налоговым законодательством, а не является следствием реального социального или иного общественно-значимого эффекта от деятельности налогоплательщика, со стремлением к которому законодатель связывает применение таких льгот и механизмов. При этом Конституционным судом указано, что любой налогоплательщик считается добросовестным до тех пор, пока налоговым органом надлежащим образом не будет доказано обратное. То есть, любой налогоплательщик считается действующим добросовестно и подлежит защите с использованием всех механизмов, предусмотренных действующим налоговым законодательством, если только налоговым органом не доказана его недобросовестность.
По своему характеру презумпция добросовестности напоминает презумпцию невиновности, предусмотренную, кстати и налоговым законодательством, а именно -- Статьей 108 Налогового кодекса Российской Федерации.)
Презумпция отцовства мужа матери, применимая в семейном праве.(Презумпция отцовства мужа матери - презумпция, предусмотренная статьей 48 Семейного кодекса Российской Федерации, устанавливающей, что если ребёнок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение 300 дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребёнка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное. То есть отцом любого ребёнка считается муж матери ребёнка (или лицо, являвшееся таковым в момент зачатия) до тех пор, пока этот муж, либо иное лицо не докажет, что он не является биологическим отцом ребёнка.
Хотя сама по себе презумпция отцовства мужа матери применяется повсеместно и повседневно, сам термин является достаточно редко употребляемым.)
Также можно упомянуть «презумпцию смерти», применяемую в гражданском праве, когда человек признаётся умершим автоматически в связи с продолжительным безвестным отсутствием (в разных странах сроки могут различаться).
Помимо этого в юридической практике существуют и другие презумпции, например «презумпция психического здоровья», используемая в судебной психиатрии. Например, в статье 3 Закона Украины «О психиатрической помощи» она определена как:
Каждое лицо считается не имеющим психического расстройства, пока наличие такого расстройства не будет установлено по основаниям и в порядке, предусмотренным настоящим Законом и другими законами Украины.
Понятие юридической фикции
юридическая презумпция фикция вина
Фикции как юридико-технический прием имеет многовековую традицию. Данный метод был известен еще древнеримским юристам, которые, собственно, его и выработали.
вызвано же это было прежде всего тем, что римскому праву был свойственен известный формализм и консерватизм. В силу этого оно очень неохотно реагировало на изменения в общественных потребностях.
Но на помощь пришла деятельность римских правоприменителей - преторов, которые в обход той или иной норме цивильного права фактически создавали свое собственное правило, которое отвечало бы запросам общества.
Для этого они и стали прибегать к вымыслам. Например, чтобы взыскать с иностранца долг в пользу римского гражданина, необходимо было формально признать его гражданином Рима, откуда и возникла соответствующая преторская фикция.
Что же такое юридическая фикция?
В отличие от презумпций здесь нет особых противоречий, и вывести определение не составит особого труда. Чаще всего под фикцией в праве понимают такой прием мышления, допускаемый или прямо предписываемый правовой нормой и состоящий в признании известного несуществующего факта существующим или, наоборот, существующего обстоятельства несуществующим (так определил fictio juris, т.е. правовые фикции, еще Мейер, так определяют ее и современные юристы).
В семейном праве, как и в любой другой отрасли права, также существуют правовые презумпции и фикции.
К правовым презумпциям можно отнести следующие.
Одной из наиболее известных правовых презумпций является упомянутое выше отцовство мужа матери ребенка, или презумпция отцовства (п. 2 ст. 48 СК РФ). В Определении Конституционного Суда РФ от 2 июля 2009 г. № 1008-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Ледневой Анны Борисовны на нарушение ее конституционных прав п. 1 ст. 52 Семейного кодекса Российской Федерации" указано следующее: "Происхождение ребенка от матери (материнство) устанавливается на основании документов, подтверждающих рождение ребенка матерью в медицинском учреждении, а в случае рождения ребенка вне медицинского учреждения - на основании медицинских документов, свидетельских показаний или на основании иных доказательств (п. 1 ст. 48 Семейного кодекса Российской Федерации). В силу п. 2 ст. 48 Семейного кодекса Российской Федерации и п. 1 ст. 17 Федерального закона "Об актах гражданского состояния", если ребенок родился от лиц, состоящих в браке между собой, а также в течение 300 дней с момента расторжения брака, признания его недействительным или с момента смерти супруга матери ребенка, отцом ребенка признается супруг (бывший супруг) матери, если не доказано иное в соответствии со ст. 52 Семейного кодекса Российской Федерации, при этом отцовство супруга матери ребенка удостоверяется записью об их браке, и иных документов, подтверждающих отцовство, от отца не требуется.
Таким образом, записи о регистрации брака между матерью ребенка и ее мужем законодатель придает значение доказательства происхождения ребенка от супруга матери, поэтому запись об отце ребенка в книге регистрации рождений (и в свидетельстве о рождении), если она не соответствует действительности, может быть оспорена лишь в судебном порядке по требованию лиц, перечисленных в п. 1 ст. 52 Семейного кодекса Российской Федерации".
Из правил ст. 65 СК РФ можно вывести презумпцию о том, что действия родителей, проживающих совместно, по представлению интересов ребенка всегда являются согласованными. Однако данная презумпция является спорной.
Точно так же из правил ст. 35 СК РФ следует еще одна правовая презумпция - согласия другого супруга на совершение сделки. Так, согласно п. 2 ст. 35 СК РФ при совершении одним из супругов сделки по распоряжению общим имуществом супругов предполагается, что он действует с согласия другого супруга. Соответственно, регистрирующие органы, контрагенты при совершении сделки с одним из супругов не обязаны требовать письменного согласия другого супруга. Однако в целях предупреждения возможных споров и неблагоприятных правовых последствий представляется целесообразным получение такого согласия.
Еще одной спорной презумпцией является презумпция, согласно которой имущество, приобретенное в браке, является совместным имуществом супругов (ст. 34 СК РФ). Данная презумпция признается учеными, на нее есть указание в судебной практике. Однако некоторые ученые полагают, что "в действующем законодательстве установлены вполне конкретные правила определения режима имущества супругов. Оно может быть либо личным, либо общим. Правильность определения соответствующего режима лежит в плоскости фактов, а не предположений о них".
Презумпция действительности брака также является немаловажной в семейном праве. Данная правовая презумпция следует из правил гл. 3 и 5 СК РФ. В частности, брак может быть признан недействительным только судом и при наличии определенных обстоятельств (ст. 27 СК РФ).
Из правил СК РФ можно также сделать вывод о наличии в семейном праве презумпции совершения законными представителями действий в интересах ребенка. Этот вывод объясняется тем, что для совершения большинства действий законным представителям не требуется получения согласия третьих лиц, подтверждения соответствия совершаемых действий (бездействия) интересам ребенка. Более того, несоответствие совершаемых действий (бездействия) интересам ребенка определяется по общему правилу в судебном порядке.
Следует также назвать и презумпцию добровольности при заключении брака. Так, согласно п. 1 ст. 12 СК РФ для заключения брака необходимы взаимное добровольное согласие мужчины и женщины, вступающих в брак, и достижение ими брачного возраста. Согласно п. 1 ст. 26 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ "Об актах гражданского состояния" в совместном заявлении должны быть подтверждены взаимное добровольное согласие на заключение брака, а также отсутствие обстоятельств, препятствующих заключению брака. Следовательно, факт добровольности вступления в брак подтверждается в заявлении о заключении брака, подписание которого осуществляется лично лицами, вступающими в брак, и не может быть доверено иному лицу.
В силу названных обстоятельств сам факт регистрации брака подтверждает установление компетентными органами добровольности вступления в брак. Отсутствие добровольности при вступлении в брак доказывается в судебном порядке. Обстоятельство, свидетельствующее об отсутствии добровольности - как, например, наличие у супруга психического расстройства, - исключает возможность признания в действиях супруга добровольности.
Аналогично можно вывести презумпцию проживания ребенка в условиях, обеспечивающих его благополучное развитие в любой из форм устройства ребенка, оставшегося без попечения родителей. К таким условиям можно отнести не только связанные с жилым помещением (соответствие жилого помещения санитарным и иным требованиям, наличие в нем жилого пространства, достаточного для проживания ребенка, и т.д.), но и территориальная доступность получения ребенком образования, медицинских услуг; отсутствие между людьми, с которыми проживает ребенок, конфликтных отношений, влияющих на благополучие ребенка, и др. Этот вывод делается из наличия прав ребенка на воспитание своими родителями, обеспечение его интересов, всестороннее развитие, уважение его человеческого достоинства (ст. 54 СК РФ). Более того, обеспечение развития ребенка, защита и соблюдение его интересов является обязанностью его законных представителей (ст. 124, 148.1 СК РФ и др.). В силу этого при избрании одной из форм устройства детей, оставшихся без попечения родителей, органами опеки и попечительства, а иногда и судом проверяется возможность исполнения данной обязанности гражданами или учреждениями, на которые она будет возложена. Как следствие, возложение на определенных лиц полномочий опекуна (попечителя) означает признание у них уполномоченными органами такой возможности. В дальнейшем условия жизни ребенка проверяются по нормам, предусмотренным, например, Правилами осуществления органами опеки и попечительства проверки условий жизни несовершеннолетних подопечных, соблюдения опекунами или попечителями прав и законных интересов несовершеннолетних подопечных, обеспечения сохранности их имущества, а также выполнения опекунами или попечителями требований к осуществлению своих прав и исполнению своих обязанностей, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 18 мая 2009 г. № 423 "Об отдельных вопросах осуществления опеки и попечительства в отношении несовершеннолетних граждан" ; периодичность проверок зависит от продолжительности времени, в течение которого уже осуществляется опека (попечительство), признаваемая соответствующей интересам ребенка. Более того, в случае оспаривания негативного заключения органа опеки и попечительства об условиях жизни ребенка опекуны (попечители) должны доказывать несоответствие действительности лишь негативных обстоятельств, указанных в заключении. Остальные условия жизни ребенка они доказывать не обязаны.
Следует также признать презумпцию совместного проживания родителей. Отметим, что данная презумпция присутствует не во всех отношениях; основной сферой ее применения является осуществление прав ребенка. Так, большинство правил СК РФ не содержит указания на совместное или раздельное проживание родителей. Исключение составляет, например, ст. 66 СК РФ, специально посвященная осуществлению родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка. В п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 "О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей" разъяснено, что "в соответствии с п. 2 ст. 66 СК РФ родители вправе заключить в письменной форме соглашение о порядке осуществления родительских прав родителем, проживающим отдельно от ребенка. Если родители не могут прийти к соглашению, возникший спор разрешается судом по требованию родителей или одного из них с участием органа опеки и попечительства.
Исходя из права родителя, проживающего отдельно от ребенка, на общение с ним, а также из необходимости защиты прав и интересов несовершеннолетнего при общении с этим родителем, суду с учетом обстоятельств каждого конкретного дела следует определить порядок такого общения (время, место, продолжительность общения и т.п.), изложив его в резолютивной части решения.
При определении порядка общения родителя с ребенком принимаются во внимание возраст ребенка, состояние его здоровья, привязанность к каждому из родителей и другие обстоятельства, способные оказать воздействие на физическое и психическое здоровье ребенка, на его нравственное развитие.
В исключительных случаях, когда общение ребенка с отдельно проживающим родителем может нанести вред ребенку, суд, исходя из п. 1 ст. 65 СК РФ, не допускающего осуществление родительских прав в ущерб физическому и психическому здоровью детей и их нравственному развитию, вправе отказать этому родителю в удовлетворении иска об определении порядка его участия в воспитании ребенка, изложив мотивы принятого решения.
Аналогично должно разрешаться и требование об устранении препятствий родителям, не лишенным родительских прав, в воспитании детей, находящихся у других лиц на основании закона или решения.
Определив порядок участия отдельно проживающего родителя в воспитании ребенка, суд предупреждает другого родителя о возможных последствиях невыполнения решения суда (п. 3 ст. 66 СК РФ). В качестве злостного невыполнения решения суда, которое может явиться основанием для удовлетворения требования родителя, проживающего отдельно от ребенка, о передаче ему несовершеннолетнего, может расцениваться невыполнение ответчиком решения суда или создание им препятствий для его исполнения, несмотря на применение к виновному родителю предусмотренных законом мер".
Обратим внимание на то, что невыполнение соглашения об осуществлении родительских прав является основанием обращения в суд.
Для применения названных правил к конкретным правоотношениям необходимо доказать факт раздельного проживания, который и явился причиной осложнения осуществления родительских прав. Следовательно, изначально предполагается совместное проживание родителей.
Аналогичным образом можно вывести и презумпцию совместного проживания супругов. Например, невозможность сохранения семьи и совместной жизни (ст. 22 СК РФ) можно доказывать в том числе при посредстве доказательства раздельного проживания супругов. Для этого необходимо доказать данный факт в суде.
Теперь назовем ряд правовых фикций, предусмотренных семейным законодательством РФ.
Законодательством РФ предусмотрена такая фикция, как возникновение родительских прав у лиц, обратившихся к услугам суррогатной матери. Эта фикция основана на правилах п. 4 ст. 51 СК РФ, согласно которой лица, состоящие в браке и давшие свое согласие в письменной форме на применение метода искусственного оплодотворения или на имплантацию эмбриона, в случае рождения у них ребенка в результате применения этих методов записываются его родителями в книге записей рождений.
Нельзя не признать правовой фикцией и уравнивание отношений по поводу усыновления с родительскими отношениями. Так, согласно п. 1 ст. 137 СК РФ усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению. Обратим внимание на то, что усыновители и их родственники в большинстве случаев не имеют родственных биологических связей, их приравнивание осуществляется исключительно на законодательной основе.
К правовой фикции относится и признание правовых последствий недействительного брака. Так, основанием возникновения отношений являются юридические факты или составы. Между тем одним из оснований возникновения отношений, связанных с браком, является наличие самого брака. Признание брака недействительным означает отсутствие брачных отношений, отсутствие брака как юридического факта, при этом отсутствие такого факта признается со дня заключения брака (ст. 27 СК РФ). Так возможно ли возникновение супружеских отношений при отсутствии факта заключения брака? Представляется, что невозможно. Однако в силу ст. 30 СК РФ признание брака недействительным не влияет на права детей, родившихся в таком браке или в течение 300 дней со дня признания брака недействительным (п. 2 ст. 48 СК РФ); при вынесении решения о признании брака недействительным суд вправе признать за супругом, права которого нарушены заключением такого брака (добросовестным супругом), право на получение от другого супруга содержания в соответствии со ст. 90 и 91 СК РФ, а в отношении раздела имущества, приобретенного совместно до момента признания брака недействительным, вправе применить положения, установленные ст. 34, 38 и 39 СК РФ, а также признать действительным брачный договор полностью или частично; добросовестный супруг вправе при признании брака недействительным сохранить фамилию, избранную им при государственной регистрации заключения брака.
Источник: Электронный каталог отраслевого отдела по направлению «Юриспруденция»
(библиотеки юридического факультета) Научной библиотеки им. М. Горького СПбГУ
АР
К309 Качур, Н. Ф. (Нина Францевна).
Презумпции в советском семейном праве:Автореферат
диссертации на соискание ученой степени кандидата
юридических наук. Специальность 12.00.03 - Гражданское
право; семейное право; гражданский процесс;
международное частное право /Министерство высшего и
среднего специального образования РСФСР. Свердловский
юридический институт им. Р. А. Руденко. -Свердловск,1982. -
17 с.-Библиогр. : с. 16 - 17.
Материал(ы):
- Презумпции в советском семейном праве.
Качур, Н. Ф.
Качур, Н. Ф.
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
РАБОТЫ
Актуальность темы
исследования
. Важной составной частью программы социально-политических
мероприятий, намеченных XXVI съездом КПСС, является широкие перспективы в
области дальнейшего развития и совершенствования советского законодательства.
Особое внимание в период развитого социализма уделяется не только качественному
обновлению законодательной базы нашего государства, проводимому на основе
Конституции СССР, но и проблемам правоприменения. Как подчеркивается в Отчетном
докладе ЦТ. КПСС съезду, хороших законов у нас немало, "теперь дело... за их
точным и неуклонным осуществлением. Ведь любой закон живет только тогда, когда
он выполняется, выполняется всеми и повсеместно".
Отсюда большую значимость
приобретает максимально полное использование накопленного "нормативного
потенциала", что в свою очередь требует совершенствования механизма действия и
повышения эффективности правовых норм, улучшения практики их применения, атакже теоретического осмысления явлений и категорий, непосредственно
связанных с процессом их реализации.
К числу средств, находящих
применение на всех стадиях правового регулирования общественных отношений, и
главным образом на стадии реализации права, относится презумпция
(praesumptio). Учение о юридических предположениях охватывает широкий
круг вопросов, относящихся как к общей теории права, так и к отраслевому
правоведению. Длительное время рассмотрением проблемы презумпций занижались в
основном представители гражданского процессуального права (В.П.Вологжанин,
Л.Ф.Клейнман, С.В.Курылев, Я.Е.Левенталь. Я.Л.Штутин, К.С.Юдельсон и др.) и
уголовно-процессуального права (С.Л.Голунский, В.П.Каминская, Я.Л.Мотовиловкер,
И.Л.Петрухин, М.С.Строгович и др.), что обусловило обстоятельное исследования
только процессуальной роли презумпций. Сравнительно подавно появились работы,
посвященные анализу этого понятия в общетеоретическом плане (В.К.Бабаев), в
гражданско-правовом аспекте (В.А. Ойзенгихт), которые в значительной степени
устранил существующий пробел в изучении материально-правовых предложений. Тем не
менее, и до настоящего времени одни узловые моменты этой проблемы не утратили
дискуссионности, другие не стати предметом исследования.
Практически не получил еще
должного освещения и даже не имеет соответствующей постановки вопрос о
прозумптивных установлениях в семейном праве. В советской и зарубежной
юридической литературе имеется лишь несколько статей (часть их тезисного
характера), специально посвященные отдельным видам семейно-правовых
предположений, главным образом презумпции отцовства (В.Брайкова, Г.Д.Васильевой,
Я.Р.Веберса, Ц.Дамянова, В.П.Шахматова и др.). Другие брачно-семейные презумпции
либо остаются за пределами научных исследовании, либо признаются чисто
декларативно, без соответствующего обоснования и раскрытия их содержания, либо
затрагиваются попутно при рассмотрении иных теоретических и практических
вопросов (Е.М.Белогорская, Т.П.Евдокимова, Н.М.Ершова, В.Ф.Маслов, В.П.
Никитина, М.Т.Оридорога, Д.И.Пергамент, А.М.Табец, Б.Д.Хаскельберг и др.).
Вместе с тем специфика
предмета и метода этой отрасли права диктует настоятельную необходимость
довольно широкого использования вероятностных полонений в процессе
семейно-правового регулирования, следовательно, требует выработка понятая
брачно-семейных презумпций, определения их круга, уяснения назначения, механизма
функционирования, сопоставления со сходными, правовыми явлениями.
Несмотря на высокий уровень
развития юридической науки в целом, все более ощущается потребность в решении
одной из актуальных ее задач - активной разработке вопросов общей части
советского семейного права, в частности, таких фундаментальных проблем, как
понятие и закономерности связи предмета и метода, а таете механизма
семейно-правового регулирования. Изучение теоретической категории презумпций в
определенной мере соответствует проводимым в этом направлении разработкам.
Целесообразность исследования
семейно-правовых презумпций обусловлена и практической значимостью его
результатов. Совершенствование путей и средств реализации норм брачно-семейного
законодательства содействует осуществлению конституционных положений о
повышенной охране прав и интересов детей, защите семьи в целом (ст. 53, 66
Конституции СССР). Как известно, "забота о детях, о женщине-матери является в
нашей стране поистине делом государственной важности".
Выявление и использование семейно-правовых предположений способствует успешному
функционированию нормативных предписаний, их единообразному применению,
правильному пост-
роению процесса доказывания,
установлению юридических фактов, разрешения возникающих споров и, следовательно,
защите прав и интересов участников семейных отношений. Отмеченные обстоятельства
и предопределили выбор темы диссертационного исследования.
Цель работы
является
теоретический анализ семейно-правовых презумпций, включающей в себя: выяснение
их юридической природы, объективных оснований существования, места и роли в
процессе правового регулирования, классификацию и характеристику их отдельных
видов, а также выработку рекомендации по законодательному закреплению отдельных
прозумптивных обобщений к их практическому использованию.
Методологическую основу
исследования
составили труда классиков марксизма-ленинизма, Программа КПСС,
материалы съездов КПСС, Конституция СССР и РСФСР, другие партийные и
государственные документы.
В процессе исследования автор
руководствовался методом материалистической диалектики как общенаучным методом
познания, некоторыми частно-научными методами: сравнительного правоведения,
системно-структурного анализа, дедуктивным, историческим и др.
Теоретической основой
исследования
явились работы известных советских ученых-правоведов:
С.С.Алексеева, В.К.Бабаева, К.М.Ворожейкина, Н.И.Ершовой, О.Л.Красавчикова,
С.В.Курылева, В.Ф.Маслова, Г.К.Матвеева, К. П. Нечаевой, Б.И.Никитиной,
В.А.Ойгензихта, С.Я.Паластиной, А.И.Пергамент, В.А.Рясенцева, Г.М.Свердлова,
В.П. Шахматова, В.Ф.Яковлева и др. В диссертации широко использованы
исследования по семейно-правовой проблематике ученых зарубежных стран,
привлечены некоторые монографические издания русских дореволюционных
правоведов.
В процессе работы по избранной
теме проанализировано как действовавшее, так и действующее законодательство о
браке и семье Союза ССР, РСФСР, других союзных республик, зарубежных европейских
социалистических стран, руководящие разъяснения высших судебных органов СССР и
РСФСР, опубликованная судебная практика, а также практика народных судов
Свердловской области и Красноярского края, некоторые материалы отдела юстиции
Красноярского крайисполкома.
Научная новизна
исследования
определяется самой постановкой проблемы и комплексным подходом
к ее разрешению, что позволило сформулировать следующие основные выводы и
рекомендации.
I. Впервые в литературе
выдвигается и обосновывается идея о важности использования презумпций в
регламентации отношений, воз-
никающих в области брака и
семьи.
2. На основе общих положений и
достижений юридической науки раскрывается юридическая природа презумпций, в том
числе и семейно-правовых. Они признаются элементом структуры права на уровне
правового предписания. С этих позиций утверждается, что презумпции не являются
средством правового регулирования наряду с нормами права, поскольку представляют
собой внутренний логический механизм действия норм.
3. При классификации правовых
предположений делается вывод о недопустимости их деления на законные и
фактические, так как последние находятся вне сферы права. Предлагаются
дополнительные критерии разграничения презумпций на материально-правовые и
процессуальные.
4. Дается определение
материально-правовых презумпций, выявляются их характерные признаки.
5. В результате анализа
специфики предмета и метода, иных отличительных особенностей семейного права
(функций, принципов и т.д.) автор приходит к выводу, что элемент
предположительности органически присущ этой отрасли права.
6. Определяется место и роль
брачно-семейных презумпций в процессе правового регулирования, исследуется
механизм их функционирования.
7. На протяжении всего
исследования проводится мысль о том, что семейно-правовые предположения
выступают важной юридической гарантией охраны прав и законных интересов
субъектов этой отрасли права, особенно тех, которые нуждаются в повышенной
защите со стороны государства.
8. При сравнительном анализе
брачно-семейных презумпций со сходными правовыми категориями (аксиомами,
гипотезами, юридическими фактами) приводятся новые отграничительные признаки.
Впервые очерчивается круг семейно-правовых фикций.
9. Дается классификация
семейно-правовых презумптивных установлений и всесторонняя характеристика их
отдельных видов.
10. С учетом теоретических
выводов, подтвержденных анализом судебной практики, вносятся рекомендации по
совершенствованию брачно-семейного законодательства, в частности, предлагается
отразить в законе равенство не только имущественных прав, но и обязанностей
супругов; урегулировать порядок обращения взыскания на имущество супругов по
общесемейным долгам; предоставить право супругам регистрировать имущество,
нажитое в браке, в том числе
и вклады, на имя обоих
супругов; закрепить презумпцию общности вкладов решить нормативным путем вопрос
о порядке распоряжения общей совместной собственностью супругов; дополнить ч. 4
ст. 17 Основ указанием на возможность оспаривания отцовства (материнства)
фактическими родителями, не указанными в актовой записи в качестве таковых, и
т.д. Обосновывается необходимость разъяснения отдельных положений пленумами
Верховных судов СССР и РСФСР. Приводится их возможная редакция.
Практическая значимость
результатов исследования
. Выводы и предложения, сформулированные автором,
учитывают потребности теории и практики, современное состояние брачно-семейного
законодательства и могут быть использованы нормотворческими и
правоприменительными органами.
Теоретические положения работы
могут найти применение в процессе преподавания курса советского семейного права
и в научно-исследовательской работе.
Апробация результатов
исследования
. Диссертация подготовлена на кафедре гражданского права
Свердловского ордена Трудового Красного Знамени юридического института имени
Р.А.Руденко, которой проведено ее рецензирование и обсуждение. Основные
положения диссертационной работы отражены в опубликованных статьях. Отдельные
результаты проведенного исследования докладывались автором на региональной
научно-практической конференции юридического факультета ТГУ (г. Томск,1981 г.),
научной конференции молодых ученых и аспирантов СЮИ (г. Свердловск, 1981
г.).
Разработанные в диссертации
предложения по совершенствованию действующего законодательства о браке и семье и
улучшению практики его применения направлены во Всесоюзный
научно-исследовательский институт советского законодательства.
Структура работы
обусловлена целью исследования и отражает специфику ее содержания, поскольку
позволяет дать всестороннюю характеристику брачно-семейных предположений.
Диссертация состоит из введения, двух глав, объединяющих семь параграфов,
снабжена приложениями.
Во введении
к
диссертации обосновывается актуальность избранной темы, ее теоретическая и
практическая значимость; кратко
формулируются основные
положения, выносимые на защиту; отмечается то новое, что вносится автором в
исследование проблемы.
Глава первая
"Общая
характеристика семейно-правовых презумпций" посвящена анализу понятия,
назначения семейно-правовых презумпций, обусловленности их существования
особенностями предмета и метода регулирования этой отрасли права, определению их
места в системе сходных правовых явлений.
Первый параграф является по
своему характеру методологическим. В нем с логико-философских, общетеоретических
позиций раскрывается понятие правовой презумпции, которое служит основой для
последующего изложения материала.
Знанию всегда предшествует
предположение. Общелогические предположения находят широкое применение во всех
областях человеческой деятельности, в том число и в праве. Их использование
является одним из способов незнания объективной действительности.
Исследование правовых
презумпций показывает, что до настоящего времени нет единства мнений в
определении их юридической природы. Отмечая плодотворный характер подхода к
пониманию презумпций как технико-юридическому приему и признавая
несостоятельными попытки отождествления презумпций с правовыми принципами,
доказательствами, юридическими фактами, правовыми предписаниями, автор приходит
к выводу, что в определении этого многозначного и многопланового явления упущен
еще один очень важный момент. Как категория научного познания "вероятность
отражает особый тип связей между явлениями, характерных для кассовых
процессов" . Сущность правового предположения заключается в
установлении связи юридических фактов, обязательном выведении одного факта из
другого. Следовательно, презумпция представляет собой особый тип связей
,
характерных для права. Точнее - это качественно своеобразная модель связей между
юридическими фактами, повторяющаяся при определенных условиях неограниченное
число раз и завизированная в законе. Презумпция является своего рода
элементом структуры пра
ва на уровне юридического предписания.
С этих позиций утверждается,
что презумпции не являются средством правового регулирования, их нельзя
поставить в один ряд с нормативными предписаниями. Будучи воспринятыми
юридическими норнами, они представляют собой внутренний логический механизм
действия этих норм, обеспечивающий выполнение содержащихся в них
требований.
- 6 -
При классификации юридических
предположений по различным основаниям выдвигается тезис о недопустимости их
деления на законные и фактические, поскольку последние как явление неправового
порядка находятся вне сферы права
, хотя они, вне всякого сомнения,
существуют и играют определенную роль в познавательной деятельности суда и
друге; юрисдикционных органов. Дополнительно аргументируется положение об
отсутствии в советском праве неопределимых презумпций. При подразделении
презумпций на материально-правовые и процессуальные уточняется, что
материально-правовые предположения находят применение не только в судебном
процессе в качество правила для разрешения дела по существу, но и в деятельности
других органов (например, загса).
При характеристике роли
материально-правовой презумпции в механизме (драпового регулирования развивается
положение, что презумпция мотет бить не только предпосылкой установления
юридических фактов (В.К.Бабаев, Е.А.Ойгензихт), но в некоторых случаях она может
замечать собой юридический факт, выполняя роль своеобразного конститутивного
элемента
юридического состава
, влекущего возникновение
правоотношения. В ряде случаев закон связывает возникновение прав и обязанностей
с предположением существования факта, которое имеет такое же правовой значение,
как и сам факт. Например, при рождении ребенка женщиной, состоящей в браке,
отцовство ее мужа презюмируется.
Па основе анализа существенных
признаков материально-правовых презумпций диссертант приходит к выводу, что их
определение должно содержать указанно на: а) нормативное закрепление; б)
логическую природу, т.о. вероятностный характер; в) связь предполагаемого факта
с фактами наличными; г) выполняемую ими роль в процессе правового регулирования;
д) вызываемые ими правовые последствия. Итак, материально-правовая
презумпция
- есть закрепленное в нормах права предположение, выступающее в
качестве предпосылки установления (неустановления) одного юридического факта при
наличии других, а в некоторых случаях - заменяющее юридический факт, влекущий за
собой определенные материально-правовые последствия.
Во втором параграфе
исследуются объективные основания существования семейно-правовых презумитивных
установлений как разновидности материально-правовых предположений.
Их наличие обусловлено, прежде
всего, том, что подавляющее большинство институтов советского семейного права
носит регулятивный характер. В таких правовых системах нельзя обойтись без
допущений, предположений в отличие от отраслей права, подчиненных решению
правоохранительных задач.
Презумпции являются непременным атрибутом надлежащей организации общественные
отношений в области брака и семьи в соответствии с требованиями объективных
законов, потребностями жизни.
Одной из специфических
особенностей предаете семейного права является то, что внутрисемейные отношения,
как правило, имеют прочный, длительный и устойчивый характер. Нормальное
функционирование таких отношений требует особых приемов правового регулирования.
Поэтому при надлежащем оформлении (регистрации) тех или иных юридических фактов
следует исходить из предположения о существовании порождаемой ими правовой связи
между субъектами, возникшей при наличии достаточных оснований.
К числу определяющих признаков
метода семейно-правового регулирования относится императивность большинства его
норм. Законодатель не случайно отдает предпочтение категорическим, безусловно,
обязательным для исполнения предписаниям по сравнению с нормами,
предоставляющим» субъектам право выбора возможного, дозволенного государством
варианта поведения. В ряде случаев в целях охрани интересов детей более
обоснованным является закрепление презумптивных обобщений и даже правовых
фикций, чем предоставление известного простора сторонам для "автономного",
самостоятельного решения того или иного вопроса. Следует отметить еще одну чисто
конструктивную деталь - презумпции чаще всего являются логической основной
императивных предписаний.
Брачно-семейные отношения
испытывают на себе регулирующее воздействие и норм права, и норм нравственности.
Если имущественные отношения в семье в большинстве своем подконтрольны
государству, требуют ясной и четкой регламентации, то применительно к личным
неимущественным отношениям возможности юридического нормирования оказываются
существенно ограниченными.
Одни стороны внутрисемейных
связей (психологические моменты) находятся вообще вне сферы права, исключая даже
косвенное воздействие на них правовых явлений. Другие стороны (интимная жизнь) -
остаются за пределами правового регулирования вследствие ненужности
государственного вмешательства в область сугубо личных отношений, поскольку их
излишняя регламентация может привести к переходу той грани, за которой
юридический подход к действительности становится неразумным. Наконец, те личные
неимущественные связи, которые могут быть подвергнуты положительному правовому
воздействию, не требуют большой конкретизации, детализации ситуаций и вариантов*
поведения субъектов. Для совершения действий, затрагиваю-
щих интересы семьи в целом,
часто достаточно волеизъявления одного из супругов, согласие другого супруга
предполагается.
Ведущим признаком
брачно-семейных отношений является глубоко личный характер связей между его
субъектами. Сущность семейных правоотношений такова, что они независимо от вида
всегда включают в себя элемент личного, доверительного, что в определенных
случаях препятствует их упорядочению с исчерпывающей полнотой, оставляя место
для допущений, догадок, предположений.
Условием, предопределяющим
наличие презумпций в семейном праве, является объективно-существующая
невозможность достоверного установления некоторых юридических фактов. Прежде
всего, речь, идет об установлении кровного происхождения одного лица от другого.
С учетом реальных возможностей и достижений медико-биологической науки, а также
существующих методов определения кровной связи лиц законодатель при
конструировании норм, регламентирующих порядок регистрации происхождения детей,
вынужден прибегать к применению презумпций.
Если в одних случаях
использование семейно-правовых презумпций вызывается трудностью, а порой и
объективно-существующей невозможностью достоверного установления наличия или
отсутствия тех или иных юридических фактов, то в других - нецелесообразностью
такого установления, несмотря на тлеющуюся объективную возможность. Существуют
ситуации, когда выяснение истины может причинить неизмеримо больший вред, чем
допущение предположительных обобщений, выработанных долговременной человеческой
практикой.
К обстоятельствам,
обусловливающим наличие презумпций в семейном праве, следует отнести
необходимость осторожного вмешательства в эту чрезвычайно жизненно важную сферу
человеческих отношений не только на стадии их регламентации, но и на стадии
реализации прав и обязанностей субъектов. Излишнее вторжение правоприменительных
органов в личную жизнь сторон нередко чревато нежелательными последствиями.
Использование презумпций освобождает суд от досконального исследования тех или
иных обстоятельств, взаимоотношений спорящих сторон.
Существование семейно-правовых
предположений объясняется функциональным назначением этой отрасли права,
призванной в первую очередь обеспечить интересы матери ребенка. Действенным
средством претворения указанной задачи в жизнь являются презумпции, выполняющие
роль надежных правовых гарантий защиты их прав и интересов.
Наконец, следует отметить еще
одно обстоятельство - процессы, протекающие в семье, скрыты от постороннего
вмешательства, нередко
недоступны для глубокого
научного познания, что также затрудняет их правовое регулирование.
Своеобразие правовой материи,
опосредуемой семейным правом, метода ее регулирования, иных отличительных
особенностей (функций, принципов и т.д.) позволяет сделать вывод, что элемент
предположительности органически присущ этой отрасли права. Отсюда особую
значимость приобретают правильный выбор наиболее приемлемых
социально-оправданных границ и средств правового воздействия, определенное
чувство меры и такта, особый набор "юридического инструментария" для
регламентации весьма тонкой среды человеческих отношений, что к побуждает
законодателя к использованию такого специфического приема как презумпция.
В брачно-семейном
законодательстве РСФСР в отличие от законодательства иных союзных республик,
европейских социалистических стран ни одна из презумпций не сформулирована в
самом законе, все они выводятся из содержания норм путем интерпретация. В работе
акцентируется внимание на механизме действия, равно можно говорить о механизме
использования семейно-правовых предположений, который зависит от выполняемой ими
роли в процессе правового регулирования. Приводятся варианты функционирования
семейно-правовых презумпций.
Семейно-правовые презумптивные
обобщения служат единообразному правовому регламентированию общественных
отношений, стабильности правоприменительной практики, способствует реализации
требований нормативных предписаний, помогают установить рациональный порядок
доказывания обстоятельств дела между участниками процесса, оказывает активное
воздействие на возникновение правоотношений, позволяет оптимальным способом
выявить наличие факта, когда иным путем его нельзя установить, выступают важной
гарантией охраны прав и законных интересов субъектов семейного права, вносят
устойчивость в правовое регулирование, делал ого более логичным, гибким,
последовательным.
В третьем параграфе с целью
более эффективного использования семейно-правовых презумпций определяется их
место в системе сходных правовых явлений. Производятся дополнительные
разграничительные признаки, позволяющие отличать их от аксиом и гипотез.
Подробно освещается имеющий принципиальное значение вопрос о сопоставлении
юридических и презюмируемых фактов.
Особо внимание уделяется
сравнению брачно-семейного предложения со специфическим, чрезвычайным приемом
юридической техни-
- 10 -
ки - фикцией. Впервые в
литературе очерчивается круг семейно-правовых фикций,
к числу которых
относятся: запись отца ребенка, рожденного вне брака, по фамилии матери (ч. 3
ст.17 Основ); запись фамилии, имени, отчества, места рождения найденного
ребенка, если его родители не известны (п.16 Инструкции о порядке регистрации
актов гражданского состояния в РСФСР от 17 октября 1969г. № 592); запись фамилии
и отчества усыновленного ребенка по фамилии, усыновителя, а также изменение
имени ребенка (ст.105 КоБС РСФСР); запись усыновителей в качестве родителей и
родственные отношения между как,
порождаемые такой записью (ст.25 Основ);
изменение даты и места рождения ребенка с целью обеспечения тайны усыновления
(ст. 110 КоБС).
Во второй главе
диссертации "Виды семейно-правовых презумпций" дается классификация
брачно-семейных презумпций и подробный анализ их отдельных видов.
Все многообразие
семейно-правовых предположений можно делить по различным основаниям: по широте
охвата той сферы, где они применяются, на общие и частные; по целевой
направленности на презумпции, действующие в интересах ребенка, матери, супругов;
по их роли в процессе доказывания на презумпции, установленные в пользу одной
стороны или обеих сторон, и т.д. Наиболее полкой, позволяющей показать
назначение, особенности брачно-семейных предположении является их дифференциация
по признаку относимости к отдельным правовым институтам, в соответствии с
которой они подразделяются на несколько групп, исследованию которых посвящен
отдельный параграф,
1. К числу презумпций,
действующих в области личных правоотношений супругов
, относится прежде
всего предположение действительности брака (Л.Ф.Клейнман, А.М.Рабец).которое
косвенно отражено в ст.15 Основ. Впервые оно было сформулировано и применено в
римском частном праве -semper praesumptur pro matrimonio(всегда
существует презумпция в пользу законности (действительности) брака).
Рассматриваемая презумпция
включает в себя два момента: предположение о наличии всех элементов сложного
юридического состава, лежащего в основе возникновения брачного отношения, и
предположение о фактическом состоянии лиц, зарегистрировавших брак, в
супружеских отношениях, образование ими семьи. Брак предполагается существующим
до опровержения законности его возникновения или действительного его
наличия.
К этой же группе презумптивных
обобщений относится презумпция согласия супругов в решении вопросов жизни семьи
(ст.II Основ),
действие которой
распространяется на несколько семейно-правовых институтов. Ее разновидностями
являются презумпция согласия супругов в вопросах воспитания детей (ст.18 Основ),
презумпция согласия супругов при присвоении имени и фамилии (при разных фамилиях
родителей) ребенку (ст.51, ч.3,ст.148 КоБС), презумпция согласия супругов при
перемене фамилии несовершеннолетних детей (ч. 3, ст.158 КоБС) и др.
II. Весьма эффективно
используются презумпция и в области имущественных правоотношений
супругов
. Ведущее место среди них занимает презумпция общности имущества
супругов, которая означает принадлежность всего нажитого во время брака
имущества супругам, пока не доказано иное (ст.12 Основ),
При установлении границ
использования презумпции общности рассматривается вопрос о правовом положении
имущества, приобретенного супругами в период состояния в браке, но при их
раздельном проживании. Предлагается дополнить КоБС РСФСР положением об отнесении
имущества, нажитого супругами в период раздельного проживания, к их личной
собственности с момента фактического прекращения брачных отношений.
Для лучшего уяснения сущности
и тех функций, которые выполняет презумпция общности в процессе реализации
правовых норм, ее следует рассматривать не только в статике, но и в динамике, в
движении, где она подразделяется на предположение общности супружеских
приобретений
и предположение общности супружеских расходов
,
следовательно, и долгов.
При освещении презумпции
общности супружеских расходов автор исследует не решенный на законодательном
уровне вопрос об исполнении обязательств, принятых обоими супругами или одним из
них, но в интересах всей семьи. Анализ различных точек зрения, законодательства,
судебной практика позволил сделать вывод, что такое обязательство не могут быть
ни долевым, ни солидарным, оно должно считаться общим
и супруги на
равных
основаниях долины отвечать перед кредитором своим личным и общим
имуществом. В итоге, автор, во-первых, поддерживает высказанное в литературе
мнение (В.И.Данилин, К.И.Манаев и др.) о необходимости отражения в законе
равенства обязанностей супругов; во-вторых, предлагает урегулировать порядок
обращения взыскания на имущество супругов по обще-
- 12 -
семейным долгам, причем
конструкция такой нормы должна отражать и презумпцию общности долга.
С учетом особенностей
юридического нормирования отдельных составных частей общей совместной
собственности супругов следует выделить из общего родового понятия предположения
общности отдельные его видовые понятия: презумпции общности вкладов, подарков,
облигаций государственных займов, лотерейных билетов и выигрышей по ним и т.д.
Особое внимание уделяется вопросу о правовом положении вкладов супругов в
сберкассы и иные кредитные учреждения. Вносятся рекомендации о необходимости
закрепления в законе презумпции общности вкладов; о предоставлении супругам
права оформления имущества, подлежащего регистрации в государственных органах, в
том числе и вкладов, на имя обоих супругов с указанием порядка распоряжения
таким имуществом.
Наличие в семейном праве
презумпции согласия супругов по распоряжению общей совместной собственностью
супругов общепризнанно (ч.1 ст.12 Основ), однако, как показывает судебная
практика, фактически она не действует. При разрешении споров о признании
недействительными сделок по распоряжению общим имуществом одним супругом без
согласия другого супруга суды исходят из гражданско-правовой презумпции
добросовестности контрагента (приобретателя) и руководствуются различными
нормами: о признании сделок недействительными (ст.41-61 ГК РСФСР) и о виндикации
имущества (ст.152 ГК). Предлагается нормативным путем урегулировать вопрос о
последствиях совершения сделок по распоряжению общей совместной собственностью
одним супругом без согласия другого супруга. В этом аспекте отстаивается мнение
о необходимости выделения в семейном праве трех видов сделок
: мелких
бытовых, бытовых и выходящих за пределы бытовых (деление основано на ч.3,4
ст.133 КоБС), по каждой из которых должен быть различным порядок опровержения
названной презумпции.
Еще одним предположением,
действующим в сфере имущественных правоотношений супругов является презумпция
соответствия равенства долей интересам супругов. При ее обосновании она
отграничивается от принципа равенства, описывается механизм ее действия.
3. Важнейшее место в системе
брачно-семейных предположений занимает презумпция отцовства
, которая
находит применение практически во всех случаях удостоверения происхождения детей
по отцовской линии. При рождения ребенка от родителей, состоящих в
зарегистрированном браке, закон (ч.2 ст.47 и ч.1 ст.49 КоБС) исходит из высокой
степени вероятности отцовства лица, являющегося мужем
матери ребенка. Эта презумпция
била сформулирована еще римскими юристами -pater est quem nupitae demonstrant
(то есть отец, на кого указывает брак). Известна она и правовым системам многих
социалистических и буржуазных государств. Назначение указанной презумпции
состоят в закреплении способа установления факта происхождения ребенка.
В практике применения норм
права, содержащих предположение отцовства, иногда возникает вопрос, вправе ли
мать, состоящая в браке, не указывать мужа отцом рожденного ею ребенка.
Действующее общесоюзное законодательство не содержит ответа на этот вопрос. С
целью избежания постановления органами загса заведомо неправильных записей и
обращения в суд по бесспорным делам в такого рода случаях фиктивной записи
следует противопоставить процедуру опровержения презумпции отцовства, но не по
одностороннему заявлению матери, а по совместному заявлении супругов и
фактического отца ребенка. Желательно, чтобы этот вопрос получил разъяснение в
постановлении пленума Верховного суда СССР.
При рассмотрении спорных
вопросов опровержения презумпции, отцовства обосновывается мнение о
необходимости предоставления фактическим родителям, не указанным в актовой
записи в качестве таковых, права на оспаривание отцовства (материнства) путем
дополнения ч.4 ст.17 Основ.
Большое значение имеет
презумпция отцовства и в случаях рождения детей от родителей, не состоящих в
браке. Так, добровольное признание отцовства (ч.2 ст.16 Основ) легализуется в
силу того, что фактическое происхождение ребенка от заявителя презюмируется
(Е.М.Ворожейкин, В.М.Кошкин, В.Л.Ойгензихт). Предположение, что фактический, а
не мнимый отец реализует предоставленное ему законом право, обладает большой
вероятностью, поскольку возникает в силу бесспорного, в надлежащем порядке
удостоверенного родства.
В последнее время в практике
органов загса все еще встречайся случаи признания отцовства лицом в отношении
чужого ребенка. В литературе высказано мнение о возможности добровольного
признания отцовства в отношении чужого ребенка (Я.Г.Веберс, В.Д.Рясенцев) и даже
необходимости придания юридической силы такому признанию (А. А. Пушкин,
Л.А.Кузьмичева), что означало бы по существу закрепление правовой фикции. По
мнению диссертанта, дополнение презумптивной нормы фиктивным положением
невозможно, поскольку эти две категории несовместимы. Кроме того, не следует
придавать правовое значение тому, что а) не соответствует истине, б) имеет
незначительное распространение, в) урегулировано законом (ст. 106 КоБС),
- 14 -
г) нарушает интересы
действительного отца, желающего признать отцовство.
В этой связи представляет
интерес вопрос, вправе ли лицо, сознательно записавшее себя отцом ребенка, но
заведомо знавшее о происхождении его от другого лица, оспаривать свое отцовство.
Практика судов в его решении неоднозначна. Несмотря на широко распространенное в
литературе мнение о недопустимости оспаривания отцовства, установленного в
добровольном порядке, автор обосновывает положение о том, что опровержение
актовой записи об отцовстве и в указанной ситуации должно производиться на общих
основаниях. С лиц же, заведомо знавших о происхождении ребенка от другого лица,
но записавших ребенка на свое имя, а впоследствии оспоривших актовую запись,
производить взыскание алиментов как с фактических воспитателей (ст.85 КоБС).
Желательно предложенное решение отразить на уровне разъяснения пленума
Верховного суда СССР.
Если названные предположения
отцовства возникают в бесспорном порядке, применяются безоговорочно и без
исключений во всех случаях, на которые они рассчитаны, то презумпция отцовства,
связанная с установлением отцовства по иску, возникает только в судебном
процессе и для ее реализации требуется судебное решение (ч. 3,4 ст.15 Основ). В
этом случав использование презумпции отцовства имеет определенные границы: она
возникает лишь при установлении судом одного из альтернативных обстоятельств,
предусмотренных в ч.4 ст.16 Основ, и доказательств, подтверждающих происхождение
ребенка от ответчика.
В равной степени предположение
отцовства действует при установлении факта отцовства (ч.3,4 ст.16 Основ) и факта
признания отцовства (ст.3 закона "Об утверждении Основ законодательства Союза
ССР и союзных республик о браке и семье" от 27 июня 1968г.).
Различия в нормативном
закреплении, основаниях и сфере применения, порядке проявления и опровержения
позволили сделать вывод о наличии института данной презумпции, состоящего из
целого ряда сходных по своей природе, но самостоятельных по существу
презумптивных установлений.
4. Охрана прав и законных
интересов несовершеннолетних детей осуществляется также с использованием
презумпций, связанных с воспитанием детей
, которые объединены в одну
группу по их целевой направленности. К числу таковых относится, прежде всего,
презумпция согласия родителей в вопросах воспитания детей (ст.. 18 Основ)
(В.А.Ойгензихт). Действие этой презумпции должно быть распространено и на
усыновителей, при условии, что ими являются супруги, поскольку процесс
реализации права на воспитание, кто бы
ни был воспитателем, один и
тот же.
К разряду предположений общего
характера относится презумпция надлежащего воспитания детей родителями и
заменяющими их лицами. Она базируется на бесспорно существующем субъективном
праве детей на надлежащее воспитание и корреспондирующей ему обязанности всех
граждан обеспечить такое воспитание, возведенных ранг конституционных (ч.2
ст.35, ст.66 Конституции СССР). Названная презумпция имеет ряд разновидностей в
зависимости от того, кто выступает лицом, ответственным за воспитание детей. В
равном мере она распространяется и на фактических воспитателей, о чем
свидетельствует возможность ее опровержения. Анализ судебной практики
показывает, что к этим лицам за ненадлежащее воспитание детей могут быть
применены меры неимущественного характера, а именно: отобрание детей в судебном
порядке. Представляется целесообразным, чтобы по этому вопросу было дано
разъяснение пленума Верховного суда СССР.
Ю.С.Соколовская.,
Т.П.Евдокимова полагают, что императивный характер ч. 5 ст. 13 Основ презюмирует
преимущественное право родителей на воспитание детей перед третьими лицами.
Думается, что авторы необоснованно отождествляют два теоретических понятия:
субъективное право и презумпцию. Преимущественное право родителей на воспитание
детей закреплено в законе (ст.58 КоБС). В основе данной нормы, по мнению автора,
лежит презумпция предпочтительности воспитания детей родителями. Ее смысл
состоит в том случае спора между родителями и лицами, фактически воспитывают
детей, при равных условиях предпочтение отдается родителям, если не будет
доказано, что передача им детей не соответствует интересам последних.
К этой не группе презумптивных
установлений следует отнести презумпцию действительности усыновления (ст.24
Основ), которая действует аналогично презумпции действительности брака, и
предположение согласия ребенка на усыновление (ч.2 ст.103 КоБС).
-
16 -
Презумпция общности имущества
супругов. - В сб.: Государство и право в системе социального управления. Межв.
сб. науч. тр. Свердловск, СЮИ, 1981.
Об аннулировании актовой
записи об отцовстве. - В сб.: Вопросы совершенствования социального и правового
регулирования. Межв. сб. науч. тр. Свердловск, СЮИ, 1981.
Информация обновлена
:09.12.2013
Сопутствующие материалы:
| Персоны | Защита диссертаций
error: Content is protected !!
| 